В конечном счете стремления близко связаны с убеждениями о будущем. Например если я намерен стать академиком то я должен быть убежден что мне действительно это необходимо. Т.к. если я искренне верю что я никогда не стану академиком будет неразумно для меня пытаться им стать. Таким образом если я намерен стать академиком я должен по крайней мере быть уверен что существует реальный шанс того что я стану им.
В этом обсуждении мы можем увидеть что намерения играю ряд важных ролей в практическом обосновании:
- Намерения являются стимулом для обоснования выбора целей и средств. Если я выразил намерения стать академиком то я буду пытаться достичь этого стремления, что включение в себя помимо всего прочего решение как достичь его, например с помощью подключения к PhD программе. Более того если некоторый образ действий не приводит к успеху то я обычно пробую выбрать другой. Т.е. если мне не удалось получить PhD место в одном университете то я попытаюсь в другом.
- Намерения ограничивают будущие размышления. Если я намерен стать академиком я не приму другие варианты которые не совместимы с этим намерением. Например разумный агента не рассматривается вариант быть богатым одновременно с вариантом стать академиком (Т.е. эти два намерения являются взаимно несовместимыми и вероятность их одновременного достижения бесконечно мала).
- Намерения сохраняются. Я не бросаю своих намерений без хорошей на то причины- они сохраняются обычно до того момента пока либо я не буду убежден что я их успешно достиг, я не поверю что я не могу их достигнуть либо потому что цель стремления перестает существовать
- Намерения влияют на убеждения которые являются основой для будущего практического обоснования. Если я принял намерение стать академиком то я могу планировать свое будущее предполагая что я буду академиком. Так как если я намерен быть академиком и одновременно убежден что я никогда им не буду то я буду нелогичным.
Ключевой проблемой конструирования агентов с практическим обоснованием заключается в получении хорошего баланса между этими двумя интересами. В частности кажется ясным что агент должен иногда отказываться от своих намерений (потому становиться очевидным что они никогда не могут быть достигнуты, либо они уже достигнуты или из-за пропадания причины сохранения намерения). Из этого следует что время от времени стоит агенту останавливаться и переоценивать свои намерения. Но переоценка имеет свою цену – это время и вычислительные ресурсы. Это ставит нас перед дилеммой:
- агент который не останавливается для переоценки достаточно часто будет продолжать стремиться достигнуть намерение даже после того как станет очевидным что они не будут достигнуты ил что больше нет причины к ним стремиться;
- агент который постоянно переоценивает свои попытки может оставить недостаточно времени для непосредственной работы для постижения их и отсюда появляется риск никогда реально не достигнуть своих стремлений.
Эта дилемма является по существу проблемой баланса между проактивным (целенаправленным ) и реактивным (следующим за событиями) поведениями, которые представлены в разделе 1.2.2.
Здесь очевидно должен быть компромисс между уровнем принятия и переоценки в работе. Природа этого компромисса была исследована Давидом Кинни и Мишелем Георгефф в ряде экспериментов выполненных с BDI структурой агентов названной dMARS [37]. Они выяснили как прямыеагенты (т.е. которые никогда не останавливаются для переоценки) и осторожные агенты (которые постоянно останавливаются для переоценки) работают в различных окружениях. Самым важным параметром в этих экспериментах был степень изменения мира g. Ключевыми результатами Кинни и Георгефф были:
- если g небольшой (т.е. окружение быстро не изменяется) то прямые агенты показали себя лучше чем осторожные, потому что осторожные агенты теряли время на переоценку своих обязательств в то время как прямые агенты вовсю работали над достижением (и достигали) своих целей.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.