Изучение влияния временного подтопления на рост сосны обыкновенной на территории острова Татышев, страница 4

Всходы сосны отличаются сравнительно высокой устойчивостью к действию как крайне высоких, так и крайне низких температур

Как указывал В. В. Миронов, сосна удов­летворительно переносит высокую влажность  воздуха.

Сосна обыкновенная не отличается высокими тре­бованиями к почвенно-грунтовым условиям. В отли­чие от других хвойных и лиственных пород она обла­дает исключительной способностью формировать леса на бедных, а также сильно заболоченных почвах. На связнопесчаных и супесчаных почвах в пределах аре­ала многих древесных пород (ель, береза, дуб, липа) конкурентные взаимоотношения складываются в поль­зу сосны, которая формирует здесь чистые или сме­шанные древостои.

Сосна растет на почвах различного механического состава, однако на легких почвах (песчаных, супесча­ных) она растет значительно лучше и быстрее, чем на тяжелых (суглинках, глинах). В лесной зоне на супе­сях и легких суглинках, а также на песчаных почвах, подстилаемых суглинками, сосна формирует высоко­продуктивные древостой.

Сосна обладает рядом ценных качеств, необходимых для использования растений в озеленении: декоративность, долговечность, крупные размеры, монументальность ствола, ажурность кроны, высокие санитарно-оздоровительные свойства, благоприятное эмоциональное воздействие на человека и многие другие [22].

Сосновые леса всегда привлекали внимание исследователей своей продуктивностью, ценной древесиной, и выполняемыми защитными, санитарно-гигиеническими и эстетическими функциями, то есть их экологической ролью в экосистемах.

В Западной Сибири лесные культуры изучали многие исследователи. В. Я. Поляков (1957) изучал ход роста культур сосны на почвах солонцового комплекса, В. В Кузьмичев (1963) – на обыкновенных и солонцеватых черноземах. В. В. Огиевский (1962, 1966) наряду с ходом роста и производительностью культур в различных условиях среды при различной густоте произрастания исследовал особенности их формирования.

В работах Г. В. Крылова большое внимание уделено изучение лесных культур с целью повышения продуктивности лесов и реконструкции низкополосных и малоценных насаждений. Им внесен существенный  вклад в определение ассортимента древесных и кустарниковых пород и в разработку схем густоты посадки лесных культур.

Опубликовано довольно много работ по физиологии влияния избыточного увлажнения на корневые системы (Веретенников, 1964; Орлов, 1967; Рахтеенко, 1967; Тыртиков, 1965).

Эти исследования показали, что переувлажнение вредно не само по себе, а поскольку оно вызывает недостаток кислорода и избыток углекислоты в ризосфере. В результате этого нарушаются физиологические функции корней (снижаются запасы питательных веществ, замедляется активное поглощение воды и минеральных веществ), уменьшается продолжительность жизни активных корней и подавляется их новообразование. Поэтому подтопление корневых систем, то есть их погружение в поднявшиеся грунтовые воды вначале усиливает водообеспеченность дерева, а затем, вследствие травмирования корневой системы, вдет к его физиологическому ослаблению [17].

Исследование Ю.П. Бялловича в 1957 году  состояния лесов Дарвинского заповедника позволило установить, что сосна обладает весьма большой устойчивостью к подтоплению, которая при непродолжительном затоплении может усиливаться, поскольку при этом происходит переход от «неподготовленной» к «подготовленной». Устойчивость к затоплению ели оказалась наименьшей среди основных лесообразующих пород. 

При изучении исследователями влияния подтопления на древесную растительность наибольшее значение придавалось годичному приросту дерева, который рассматривается как наиболее надежный показатель физиологического состояния дерева.

Для установления влияния отдельных факторов на прирост различные исследователи использовали данные по весьма разнообразному количеству модельных или учетных деревьев. Костин (1963), Гавеман (1956) – ограничивались единичными деревьями; Вихров, Потасевич (1965) – использовали материалы по нескольким деревьям в отдельных вариантах, причем общее число деревьев составляло несколько десятков; у Зернова (1965), Надеждина (1965) общее число деревьев составляло несколько сотен; у Антанайтис, Битвинскас (1963) общее число деревьев достигало десятков тысяч [17].