Понятие «характера» в психологии и психиатрии

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 14. ПСИХОЛОГИЯ. 1979, № 2. С. 48-55.

С. Я. РУБИНШТЕЙН

ПОНЯТИЕ «ХАРАКТЕРА» В ПСИХОЛОГИИ И ПСИХИАТРИИ

В отличие от здоровых людей, у которых чрезвычайно велико разнообразие сочетаний черт характера, у больных людей отмечаются довольно стереотипные виды или шаблоны, характеров. Рассмотрим, однако, что понимается под характером в специальной (психиатрической) литературе. Приведем типичное описание характера больных эпилепсией, подобное которому можно встретить в любом учебнике психиатрии: эгоцентричность, сочетание слащавости, угодливости со злопамятностью и мстительностью, чрезмерная аккуратность, мелочность, жадность, скаредность, склонность к употреблению уменьшительных суффиксов; отмечаются также злобность, жестокость, лицемерие, ханжество, льстивость, педантизм, религиозность; наряду с этим говорится о большом трудолюбии, стремлении бороться за справедливость и т. д.

В русле такого понимания характера не являются неожиданностью работы, подобные исследованию Р. X. Газина (1963), где изучалась зависимость между злопамятностью, угодливостью, подобострастием, оптимизмом, трудолюбием и т. п., называемыми автором параметрами характера, и особенностями течения болезни. Оптимизм и трудолюбие оказались характерными для больных с меньшей продолжительностью заболевания, а педантичность и аккуратность — при длительности заболевания от 5 до 10 лет... Злопамятность, оказывается, меньше встречается при редких припадках, а при приступах средней частоты она усиливается... С увеличением количества припадков слабее проявляются такие черты характера, как склонность к сутяжничеству, угодливость, льстивость, подобострастие, слащавость и т. п.

Самое страшное в подобных описаниях то, что им трудно отказать в достоверности. Да, такого рода черты характера у эпилептиков действительно часто встречаются. Но являются ли такие описания единством (синтезом) биологического (медицинского) знания и знания психологического? Думается, что мы имеем здесь дело не только со смешением явлений биологических и психологических, но и с предельно статичным пониманием характера и его признаков у больных. Действительно, по мнению психиатров, перечисленные выше особенности характера являются прямым следствием болезни (сама болезнь может при этом толковаться по-разному — или как специфическое изменение обмена веществ, или как последствие рубцов в мозгу, или как результат избытка ликвора и т. д.).

Нечто похожее наблюдается и при толковании психопатий. Между тем психопатии — уродства характера и личности, очень похожие на те, которые наблюдаются при болезни, — могут, как известно, проявляться и при отсутствии болезненного процесса, например при слабо выраженной врожденной патологии нервной системы. Известно также, что каждой болезни (эпилепсии, шизофрении, маниакально-депрессивному психозу и др.) соответствует свой сходный с болезнью тип психопатии. В клинике наблюдаются также «психопатоподобные синдромы», «патохарактерологическое развитие» и т. п. Всякий раз в этих случаях за такими понятиями скрываются некоторые шаблонные характеры, фактически воспроизводящие набор черт, включаемых в описание характера у соответствующей группы больных.

Типы психопатий описаны многими учеными (П. Б. Ганнушкиным, Э. Кречмером, Т. И. Юдиным и др.). Вот как описывает, например, эпилептоидный тип П. Б. Ганнушкин: «Самыми характерными свойствами этого типа психопатов мы считаем: во-первых, крайнюю раздражительность, доходящую до приступов неудержимой ярости; во-вторых, приступы расстройства настроения (с характером тоски, страха, гнева) и, в-третьих, определенно выраженные, так называемые моральные дефекты (антисоциальные установки)... Обыкновенно подобного рода психопаты очень нетерпеливы, крайне нетерпимы к мнению окружающих и совершенно не выносят противоречий. Если к этому прибавить большое себялюбие и эгоизм, чрезвычайную требовательность и нежелание считаться с чьими бы то ни было интересами, кроме своих собственных, то станет понятно, что поводов для столкновений с окружающими у эпилептоидов всегда много» (Ганнушкин, 1933, с. 41—42).

Ганнушкин был, как известно, замечательным и непревзойденным по тонкости анализа пограничных психопатологических состояний психиатром. При всем уважении к нему и правдивости его описаний статики психопатий нельзя не признать, однако, что и в этих описаниях имеет место смешение, а не единство биологических и социально-психологических явлений. Труды Ганнушкина были все же ограничены уровнем современной ему психологии. Означает ли это, что наша критика справедлива только в отношении старых авторов и в настоящее время неактуальна? К сожалению, нет.

В современной психиатрической литературе в описании типов психопатий и психопатоподобных развитий личности содержатся все те же, лишь несколько дополненные или подправленные, типы характеров и личностей, которые были предложены .Ганнушкиным. Книги и монографии публикуются так, как если бы за прошедший полувековой период теория формирования личности и характера нисколько не продвинулась, в частности в психологии.