Социальное действие человека

действие человека становится социальным, если в нем имеют место два важных момента (признака, свойства): 1) Субъективная мотивация индивида, вкладывающего в свой акт определенный смысл и 2) ориентация на поведение других людей.

К социальному действию нельзя отнести непреднамеренное или неосознанное участие человека в какой-либо сходке, компании, политической акции. Между тем русские люди, как отмечают Г.К. Ашин, С.А. Кравченко, Э.Д. Лозанский (МГИМО), всегда имели обыкновение собираться общиной без определенной цели (показать удаль в кулачном бою, совершить какое-либо чудо и т.д.). Затем действие это прерывалось безо всякой на то причины, переносилось нередко «назавтра».

Советская власть также «практиковала такие практики», придавая им идеологический смысл. Характерным стало массовое участие людей в так называемых «трудовых подвигах», «коммунистических субботниках», «покорениях природы» ,- скажем, рек и т.д. Что обязательно сопровождалось разного рода политическими акциями, целью которых было «тесное сплочение народа вокруг КПСС».

Эмоциональные излияния, разного рода возгласы и здравицы в честь героя, вождя, проявление по этому поводу радости (и гнева в адрес врагов), также, видимо не следует причислять к разряду социальных действий - нельзя, потому что в них нет, по крайней мере, мало разумного, рационального. 

Не является социальным и действие, которое никак не затрагивает интересы других людей, остается ими, другими людьми, незамеченным. Пример тому так называемая маниловщина, мечтательно - бездеятельное отношение к окружающему, отношение, весьма характерное для многих русских (россиян), в том числе и для нынешних, скажем мягко, российских политиков.

Не считал М. Вебер действия социальными и в том случае, если они являлись (являются) чисто подражательными, действия индивидов, совершенные в толпе, т. е. действия индивидов как «членов толпы». Названные раньше ученые замечают между тем, что в нашей стране подобные действия были весьма характерными для жизненных укладов славянских племен, членов рода, общины, братства и так называемого социалистического или коммунистического коллектива. Все эти типы социума утверждали стадный конформизм, так называемое «чувство тождественности и подавляли индивидуальность». Их главная, скрытая функция состояла в том, чтобы каждый человек принял как должное патерналистскую политику вождей, осуществляемую от имени социума, и уничтожил свое индивидуальное мышление, поведение и принял «санкционированные коллективные представления».

Ностальгия по патернализму, коллективизму и сегодня характерна для многих наших соотечественников. Ведь такая позиция по-своему является весьма удобной: не надо напрягаться, брать на себя ответственность (ответственность лучше переложить на коллектив).

Те же авторы считают, что для Америки (США) такие действия (хотя они и имеют место в жизни американцев) являются скорее исключением, нежели правилом. Дело в том, что эту страну сформировали люди, выделившиеся из рода, порвавшие с феодальными пережитками и прежде всего с социально замкнутой общиной. Они привыкли полагаться на себя, не рассчитывать на чью-либо поддержку, для них была чужда протекционистская политика. Развитие этой страны шло по пути не коллективизма, а индивидуализма.

М. Вебер считает, что субъектами социального действия являются не государство, парламент, политические партии сами по себе, а индивиды. Поэтому надо проинтерпретировать действия, скажем, составляющих парламент индивидов (понять действие парламента или президентской администрации как таковых нельзя).

Как это можно сделать? Какой методологический инструмент лучше применить для этого?

И М. Вебер, сконструировал и ввел в исследование четыре идеально-типические  модели  действий  индивидов,  которые  различают по  степени рациональности. Напомню, рациональность связывается М. Вебером с осознанностью своего действия, критерием   которого   является максимальная адекватностъ   цели, полагаемой индивидом и выбираемыми средствами ее достижения.