Мы и запад (Из книги «Мысли изреченные,,,»), страница 4

О «западниках». В нескончаемом споре сторонников западного пути развития нашего государства и их противников время от времени побеждает западническая точка зрения, и наша огромная страна либо по велению верховной власти, либо подчиняясь устремлениям общества начинает, скрипя, разворачиваться и двигаться в сторону Запада. Не претендуя на решение этого «вековечного» спора, хотелось бы перевести разговор в несколько иную плоскость и, перейдя, так сказать, «на личности», попытаться выяснить такие вопросы: возможно ли вообще для нашего человека быть полноценным западником? И если он считает себя западником, то что это значит и отчего так происходит?

У каждого человека есть своя биография. Каждый прожил свою жизнь в том или ином городе или деревне (может, в двух или нескольких городах, деревнях). Учился в школе, бегал на речку, работал, читал книги, газеты, смотрел телевизор, узнавая о жизни всей страны, ее достижениях и неудачах... Соприкасался с людьми, живущими в этой местности, все предки которых (за редким, может быть, исключением) испокон веков тоже тут жили. Испытывал от взаимоотношения с окружающей действительностью те или иные чувства. Из этих чувств, из длинного ряда впечатлений, радостей, огорчений составлялась биография души...

Возникает вопрос: как возможно при этом быть западником?

Конечно, где-нибудь под Лондоном, или в Швейцарии, или в Соединенных Штатах тоже есть своя улица — и не хуже, есть свои дома, свои деревья, свои люди... Но ведь жизнь нашего «западника» прошла тут, у нас!.. Ведь он ничего не переживал от соприкосновения с той действительностью, с той речкой, с теми людьми... Западником в таком случае можно стать, лишь отказавшись от собственной духовной биографии либо тогда, когда человек внутренне пуст и душа у него «свободна» (то есть не занята, пуста). Это значит, что человек двадцать, тридцать, сорок лет жил в своем городе, ходил по своей улице, занимался каким-то делом, наблюдал, что делается вокруг, из прессы и телевидения узнавал о жизни страны, общался с другими людьми — и ничего его не взволновало, ничто не запало в душу, не заставило полюбить в нашей жизни одно и возненавидеть другое,— в общем, не нажил духовной биографии, не стал тем, что называется личностью.

Эта пустота особенно проявилась в последние годы, когда население огромной страны, которое до этого загоняли в мифический коммунизм, неожиданно развернули в другую сторону и «галопом» погнали «в Европу». К тому же значительную часть граждан этой страны — кто, как и остальные ее граждане, прожил в ней всю свою жизнь и связывал с ней свою судьбу — вдруг «поставили в известность», что они должны выкорчевать это свое прошлое из души и сознания и превратиться в нечто новое: стать гражданами состряпанных на скорую руку игрушечных государств и изображать собою фольклорных персонажей — кто запорожских казаков, кто обитателей какой-нибудь орды... Возможно ли проделывать такое с людьми, которые имеют свою духовную биографию?! Куда-либо поворачивать, загонять, наполнять новым содержанием можно лишь тех, кто внутренне пуст...

Вернемся, однако, к западникам и рассмотрим еще один возможный вариант обретения западнического мировосприятия — вариант, при котором западничество нашего человека уже нельзя однозначно определять как душевную пустоту.

Допустим, что человек живет в нашем городе, ходит по нашим улицам, мимо наших березок и прочего, но книги по какой-то причине читает только иностранных авторов, смотрит иностранное кино, слушает иностранное радио и т.д. Так что, казалось бы, содержание души такого человека состоит из впечатлений от нашей действительности и вдобавок из того, что он почерпнул из иностранных источников. Теперь попробуем ответить на вопрос: а многое ли можно почерпнуть из этих источников? Только ведь общечеловеческое, общее для всех и понятное всем. Тогда как те места в иностранном произведении, где отразилась скрытая логика чужой для нас жизни, нам недоступны, как недоступны и все те мелочи и частности, которые делают произведение живым и которые узнаваемы и могут быть поняты лишь соотечественниками автора.

Чтобы получить представление о том, многое ли мы можем понять в чужой, западной жизни, вспомним, многое ли Запад понимает в нас (оставим пока без внимания то, что Запад зачастую и не желает нас понимать, предпочитая вынудить нас измениться и сделаться удобными для его восприятия). Понимание Западом нашей действительности (и возможность оказывать на нее влияние) ограничивается пониманием животных потребностей нашего человека, потому что в этом отношении наш человек почти ничем не отличается от всякого другого. Кстати, замечу, в этой-то общности, в том, что все одинаково хотят и имеют право жить, питаться и «увеличивать свою популяцию», и состоят на самом деле так называемые «общечеловеческие ценности», а также возможность для взаимопонимания людей, представляющих различные культуры. Во всем же, что возвышается над животными потребностями человека, в том, что относится к его духовной жизни и выработанной им культуре, на взаимопонимание рассчитывать трудно, и приходится лишь надеяться на пресловутый плюрализм — хваленое изобретение Запада, которое он, оказавшись в силе, к нам применять не спешит. Добавлю еще, что всякий человек, взявший на вооружение «общечеловеческие ценности», невольно «опрощается» до элементарного уровня, теряя глубину восприятия действительности.

Казалось бы, в реализации в наших условиях западнической модели ничего невозможного нет, все просто и осуществимо — нужно только стремиться к изменению основ нашей жизни в сторону их сближения с западными образцами, — но любой «западник», вознамерившийся воплотить такую программу, неизбежно столкнется с той самой скрытой от нас логикой западной жизни, которая коренится в их истории и которая сформировала их системы ценностей, различные к тому же в разных странах.