Политики ФРГ начали оказывать массированную поддержку оппозиционному движению, что привело к быстрому конституированию новых партий и союзов. Так возникли Социал-демократическая партия, Германский социальный союз, Демократический прорыв, Новый форум, Демократия сейчас, Зеленая лига, Объединенные левые, Инициатива за мир и права человека, Независимый женский союз.
Довольно активно стали налаживаться партнерские связи между обновленным политическим ландшафтом ГДР и этаблированными партиями ФРГ. В декабре 1989 года Вилли Брандт заявил, что СДПГ будет оказывать поддержку восточногерманским социал-демократам. Лидер западной ХДС, федеральный канцлер Г. Коль после периода первоначальной настороженности и недоверия к новому руководству восточной ХДС во главе с Л. де Мезьером в январе 1990 года также высказался о признании ХДС ГДР как стратегического партнера. Баварский ХСС еще раньше установил отношения тесного партнерства с Германским социальным союзом и Демократическим прорывом, а руководимая Г.-Д. Геншером СвДП — с ЛДПГ.
На уровне официальных межгосударственных контактов ГДР — ФРГ инициативу сначала проявил Коль, предложивший еще 28 ноября 1989 года в бундестаге “Программу из 10 пунктов по преодолению раздела Германии и Европы”. 19 декабря в Дрездене состоялась встреча Модрова с Колем, на которой обсуждались планы подписания Договора о дружбе и добрососедстве, а также Соглашения о создании договорного сообщества.
Во внутриполитическом плане на повестку дня встала задача организации цивилизованного диалога правительства Модрова с оппозицией в форме “круглого стола”.
При активном и умелом посредничестве евангелической церкви (М. Циглер, К.‑Х. Дуке, М. Ланге, М. Штольпе) первое заседание “круглого стола” состоялось 7 декабря 1989 года. Преодолев трудности начального этапа работы, “круглый стол” в целом гармонично вписался в процесс принятия решений исполнительной властью. Первым конкретным результатом этой совместной работы стали решения о проведении первых свободных парламентских выборов в ГДР 6 мая 1990 года, о подготовке проекта новой конституции, о полной ликвидации Ведомства национальной безопасности (правопреемник бывшего МГБ — именуемого в народе “штази”) под контролем гражданских правозащитных организаций.
Однако напряженность в обществе не ослабевала. Словно одурманенная сознанием своей новой силы толпа жаждала крови, она требовала расправы над теми, чьи портреты еще полгода тому назад покорно выносила на майские демонстрации и в чью честь произносила здравицы. Масла в огонь подливали и случайные люди, искавшие возможности “профилироваться” на волне революционных событий, и сознательные провокаторы. Наиболее ярким примером тому стал погром, учиненный в главном берлинском здании МГБ 15 января 1990 года.
Вероятнее всего это событие было далеко не случайно и стало реакцией на сделанное Модровом накануне в Народной палате заявление, что “объединение ГДР с ФРГ не стоит на повестке дня”.
Очевидно, оппозиция истолковала слова и действия главы правительства ГДР как попытку выиграть время для перегруппировки сил с целью реставрации режима правления СЕПГ/ПДС.
Давление на правительство продолжало расти. Реальные контуры приобретала угроза ХДС выйти из коалиции и подтолкнуть к аналогичному шагу ЛДПГ. Не помогло и сделанное 22 января Модровом заявление на заседании “круглого стола”, что “занимая пост премьера, он считает себя ответственным исключительно перед народом, а не перед какой-то партией”.
В этих условиях Модрову ничего не оставалось делать, как принять 28 января 1990 года внесенное на “круглом столе” по инициативе И. Бёме от социал-демократов предложение о переносе срока выборов с 6 мая на 18 марта и ввести в состав правительства дополнительно восемь министров без портфеля из числа участников “круглого стола”, переименовав высший орган исполнительной власти в “правительство национальной ответственности”.
Стало ясно, что позиции сторонников объединения укреплялись с каждым днем, а казавшиеся совсем недавно столь заманчивыми идеи реформирования ГДР буквально на глазах перестали интересовать население.
Последнюю попытку перейти в контрнаступление во внутригерманских делах Модров предпринял 1 февраля, когда после возвращения из Москвы и консультаций с М.С. Горбачевым, он представил общественности свой план объединения Германии через создание конфедерации двух немецких государств. Ответ последовавший из Бонна был достаточно жестким: “говорить о конкретном плане объединения мы будем после выборов 18 марта”. Обращение к М.С. Горбачеву 6 февраля с просьбой повлиять на позицию ФРГ, чтобы не допустить объединения на основе статьи 23 конституции ФРГ (т.е. не на равноправной основе, а путем вступления ГДР в состав ФРГ), не возымело действия.
В остававшееся до выборов время Модров провел еще две внешнеполитические инициативы; это был визит практически полным составом правительства в Бонн по приглашению канцлера Коля 13 февраля, где речь шла о введении валютного союза, и поездка в Москву б марта для прощания с советским руководством, от которого уже не ожидали чуда, но видимо по привычке считали своим долгом еще раз заглянуть в глаза.
Тем временем предвыборная кампания шла полным ходом, и режиссура ее определялась отнюдь не в Берлине, а в Бонне. За период с декабря 1989 года по март 1990 года в ГДР побывало больше министров ФРГ, чем за все предыдущее десятилетие. В Республику тоннами ввозились предвыборные плакаты и прочие материалы, напечатанные соответствующими партийными типографиями в ФРГ, миллионы марок ФРГ потекли в кассы “братских” восточных партий, наиболее опытные западногерманские организаторы выборов прочно засели в избирательных штабах по всей Республике.
С призывными речами на многотысячных митингах к избирателям обращались Вилли Брандт, Гельмут Коль, Г.-Д. Геншер. Население ГДР словно зачарованное внимало этим лидерам политической сцены ФРГ, переходя с одного предвыборного мероприятия на другое и стараясь угадать какое будущее их ждет в случае победы социал-демократов или христианского союза.
Интересно, что, если в начале избирательной кампании, казалось, главный вопрос выборов был — объединяться или нет, то через три-четыре недели избирателей волновало лишь одно - темп, скорость объединения.
При этом учитывалось, что социал-демократы в своих предвыборных речах делали акцент на необходимости осторожного продвижения к объединению, предостерегали от поспешности, как во внутригерманском, так и во внешнем, международном аспекте воссоединения, неоднократно указывали, что процесс этот будет дорогостоящим и вполне возможно болезненным.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.