Антихристианство Фридриха Ницше и его причины, страница 2

Отвергнув старую иерархию мироустройства, он столкнулся лицом к лицу с бескрайней, пугающей, но бесконечно манящей бездной. Какое мужество должен иметь человек для того, чтобы отважиться на такое дальнее плавание по этому бескрайнему океану? Не все на это могут решиться: страх перед бурями и прочими опасностями многих приковывает к берегу. Они добровольно себя ослепляют, чтобы ничего не видеть, они себя опьяняют, чтобы ничто их не мучило, им сладок сон неведения, не имея ни малейшего желания к пробуждению.

Ницше как атеист решает вывести из своего неверия все логические последствия. Он гнушается такого общества, которое отвергло Бога, но сохранило христианскую мораль. Их безверие поверхностно; необходима генеральная уборка: семена христианства за два тысячелетия слишком глубоко засели в сознании людей. Бог умер, но они об этом ещё не слышали. Мы не до конца осознали весть о Его смерти. Тень Бога продолжает жить в сознании общества. И Ницше все свои усилия бросает на борьбу с этой тенью.

Говоря о смерти Бога, он не имел ввиду, что где-то кто-то умер. Речь не буквальной, а о фигуральной смерти. «Смерть Бога» — это прежде всего уход общества от всего традиционного и сакрального. Человек поменял свои экзистенциальные ориентиры: он отвернулся от Бога. В этом смысле «убийство Бога» замыслилось ещё во время возрождения, оно совершалось в эпоху нового времени и окончательно свершилось в эпоху Ницше. Общество стало светским, а религиозность носит внешний, факультативный характер. Всё сводится к выполнению ритуалов без глубокого содержания.

В своей «Весёлой науке» Ницше описывает случай, как человек вышел с фонарём на площадь в поисках Бога. Над ним стали смеяться и, увидев, что не понимают народ о чём он говорит, разбил фонарь о землю и сказал, что: на самом деле он ищет Бога не потому, что Он потерялся, а потому, что «Бог умер». Более того, – добавил он, — Бог не просто умер, Его убили. Кто Его убил? — спрашивают они этого безумного. Его убили мы, вы и я. [2] Кто нам давал такое право и могущество? Никто не давал, просто трак получилось; мы сами даже не понимали, что мы делали, но мы Его в итоге убили. А те храмы, которые вы построили — ничто иное, как надгробие Бога. Не смотря на то, что Бог умер, само событие ещё находится в пути. Весть эта не дошла до них. Солнце погасло, но остаточный свет ещё создаёт видимость его присутствия. Что нам теперь делать, если Бог умер? Какие искусительнице жертвы нам принести? Как нам очиститься убийцам из убийц?  Не должны ли мы сами обратиться в богов, чтобы быть достойными своего преступления? В ином случае мы рискуем быть раздавленными этой бездной, которая открылась перед нами.

Констатируя смерть Бога, Ницше выносит своё проклятие религии. В своём «Антихристе» Ницше обрушивается на христианство, обвиняя в том, что оно являет собой средство подчинения не просто человека человеком, а подчинение человека религией кротости. Кротость и смирение идут вразрез с природным, естественным ходом вещей. Это такое угнетение, где слабый человек угнетает сильного. Именно потому, что человек слабый, — говорит Ницше, — не обладает силой, он прибегает к хитрости. И вот христианство как раз оказывается тем орудием, который слабый человек использует, чтобы подчинить себе сильного. С точки зрения Ницше, Христа необходимо вырвать из истории христианства. Христа он рассматривает просто как человека, который проповедовал весть о том, что царствие небесное находится в его сердце. Но что действительно вызывает резкое негодование со стороны Ницше — это то, что весть Христа была искажена жречеством. Церковь, по его мнению, стала механизмом благодаря которому человек оказался подчинён жречеству. Теперь от церковных установлений зависит то, на сколько этот человек будет признан достойным царствия небесного.

Но церковь, по мнению Ницше, не была полностью бессмысленна. Не смотря на все свои страшные недостатки, Ницше благодарит церковь за то, что она сформировала аскетический идеал. Идеал аскезы сделал возможным переживать человеком бессмысленные страдания. Аскетический идеал научил человека переносить страдания.