Песни и романсы Мерзлякова имели большой успех у современников, быстро запоминались и распространялись. Не случайно в драме Островского «Гроза» одну из самых известных песен А. Ф. Мерзлякова «Среди долины ровныя…» Кулигин исполняет в экспозиции, где описывается город Калинов, его природа и обитатели ̶ совершенно типичные русские люди. Известная певица тех лет Елизавета Семеновна Сандунова, жена актера Силы Сандунова и невестка вышеупомянутого близкого друга Мерзлякова Николая Сандунова, исполняла песни и романсы поэта на концертах.
«Одновременно с песнями, ̶ пишет Ю. М. Лотман, ̶ Мерзляков создает цикл стихотворений (таких, как "Пир", "Что есть жизнь? ", "Надгробная песнь З...... А......чу Буринскому"), в которых условные штампы элегической и романсной поэзии наполняются реальным, глубоко прочувствованным содержанием. Если лирика молодого Мерзлякова создает образ героя-борца, то теперь на смену ей приходит идеал труженика, обеспечивающего себе своими руками материальную независимость и ревниво оберегающего свое человеческое достоинство. Традиционный и уже банальный в эту эпоху образ "людей", от которых убегает автор, неожиданно приобретает черты вполне реального московского "света", в котором поэт-разночинец чувствует себя чужим».[53] Стихи этого цикла публиковались в 1808 году в журнале «Вестник Европы», который с 1805-го по 1830-й год издал не менее 77 текстов Мерзлякова разной жанровой принадлежности.[54]
После 1812 года наблюдается спад поэтической известности Мерзлякова. Студент Университета, слушавший курс А. Ф. Мерзлякова, в воспоминаниях своих писал следующее: «После французов многое переменилось в Москве. Общество не скоро устроилось <…> он [Мерзляков ̶ А. Ю.] отвык от хорошего общества и попал в другое. Он ещё прежде был знаком с Семёном Васильевичем Смирновым (не с профессором, а с другим, который тоже был любитель литературы и перевёл "Разбойников" Шиллера), с Фёдором Ивановичем Ивановым, автором "Семейства Старичковых", и с некоторыми другими людьми не высокого круга. У них бывали литературные пирушки, и слабодушный Мерзляков привык к пуншу. <…> чувствуя, что стал уже принадлежать к другому кругу, и пристрастившись к гульбе, он, вероятно, уже и совестился появляться на прежних гостиных и отвык от хорошего общества. В то же время женился он на сестре этого Смирнова, Софье Васильевне. Без жены являться ему в прежних домах было неловко; ввести в этот круг жену не позволяло состояние финансов; таким образом, он совсем отвык от людей и мало-помалу сделался даже и нелюдим. Каждое утро начиналось у него пуншем, а после лекций, которые он читал вечером, он тотчас отправлялся в трактир, называемый "Певческим". Там была готова ему особая комната и пунш».[55]
Вероятно, такие перемены в социальной среде повлекли за собой ослабление свободолюбия поэта, которое, по мнению Лотмана, «причудливо сочеталось в творчестве Мерзлякова с глубокой ненавистью к паразитическому барству. Вместо гражданственной героики в его поэзии теперь выдвигается тема труда, "святая работа", как говорит он в идиллии "Рыбаки". Если прежде связью вселенной был свободолюбивый энтузиазм славы и братства, то теперь Мерзляков пишет космическую апологию труда».[56] В качестве примера исследователь приводит стихотворение 1825 года «Труд», в котором «созидающий труд скрепляет вселенную, его голос движет стихиями»:
От ветров четырех четыре трубны гласа
Беседуют с тобой, о смертный царь земли!
Се! лето, и весна, и осень златовласа,
И грозная зима тебе рекут: внемли!
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.