В дополнение к статье Елены Сенявской мы с удовольствием публикуем материал школьной исследовательской работы, посвященной проблеме использования художественной литературы как исторического источника. Он любезно предоставлен нам заслуженным учителем России Галиной Аркадьевной Кропаневой, чья работа в гуманитарной гимназии города Кирова может (и это видно из текста) служить образцом исследовательского подхода в преподавании истории в средней школе. Предлагаемая вниманию читателей работа особо ценна тем, что в ней четко разделены историческая реальность, авторская позиция и позднейшее восприятие художественного образа. Думается, что без такой дифференциации художественное произведение вряд ли может быть понято в историческом аспекте.
Изучая литературные произведения, мы часто сталкиваемся с устоявшимися представлениями об их содержании и героях, которые часто опираются на традицию и, как нам кажется, не всегда объективны. В качестве яркого примера можно привести образ полковника Скалозуба в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума».
По сложившемуся мнению (в том числе и авторов школьных учебников) это персонаж сугубо отрицательный, даже карикатурный:
«Скалозуб настолько ничтожен, что не в состоянии понять, на чьей он стороне в споре Фамусова и Чацкого»; «зачем он [Чацкий] терпит спесь и остроты Скалозуба?»; «…на балу Скалозуб важно преподает всем уставы» (В.Г.Маранцман).
И.А.Фогельсон в учебном пособии «Литература учит» помещает таблицу эмоционально-оценочных эпитетов, которые характеризуют полковника как «самоуверенного, самовлюбленного, глупого, черствого, нечуткого по отношению к другим людям и имеющего консервативные взгляды».
Интересно, что ни один из этих эпитетов не встречается на страницах комедии, которая, на наш взгляд, не дает оснований для подобных характеристик: их не дает своему сопернику даже озлобленный Чацкий.
Рассуждения о солдафонстве Скалозуба стали «общим местом», хотя при внимательном прочтении текста этот тезис представляется более чем спорным. Именно такое прочтение позволило сформулировать цель данной работы: рассмотреть образ Скалозуба в нравственно-психологическом и историческом плане, в его взаимосвязи с другими персонажами.
Обычно, характеризуя бравого полковника, ссылаются на два высказывания: Чацкого — «хрипун, удавленник, фагот, созвездие маневров и мазурки!» — и Софьи — «он слова умного не выговорил сроду…».
Мы могли бы отвести этих «свидетелей обвинения», хотя бы на том основании, что оба они имеют повод относиться к Сергею Сергеевичу плохо: Чацкий — как к опасному конкуренту в борьбе за благосклонность Софьи, а сама Софья — как к нежелательному жениху (сама она любит Молчалина).
Впрочем, есть и другие сомнения. Чацкий совсем не знает Скалозуба, о чем свидетельствует его же реплика выше:
«Кто этот Скалозуб? Отец им сильно бредит, А может, и не только что отец…»
Разумеется, затем Александру Андреевичу довелось провести несколько минут в обществе будущего генерала, но такое знакомство (и впечатление от него) иначе как поверхностным назвать трудно. Кроме того, в качестве «человековеда» Чацкий регулярно терпит фиаско, не разгадав ни предмета любви Софьи, ни подлинных чувств Молчалина.
Те же соображения можно отнести на счет Софьи Павловны, которая ошибается и в самом Чацком, и в том же Молчалине. Таким образом, наши источники вряд ли можно отнести к категории объективных.
Задавшись тем же вопросом: «кто этот Скалозуб?» — постараемся получить на него ответ, исходя непосредственно из текста Грибоедова.
Высокий: «трех сажен удалец» (здесь, конечно, явное преувеличение, но не ирония).
Статный, мужественного вида: «прямизною стана, лицом и голосом герой».
Богатый: «золотой мешок». Успешный в службе: «метит в генералы».
Таким объективно видится полковник со стороны и без предвзятости.
Он не живет в столице постоянно, бывая здесь только наездами («...слух об тебе давно затих, сказали, что ты в полк отправился на службу»), в светской гостиной он чувствует себя не совсем уютно, не желая доставлять хозяину неудобства («...куда прикажете, лишь только бы усесться»).
Речь будущего генерала отличается простотой, лаконичностью, в ней нередко слышатся простонародные выражения: «…уж не старик ли наш дал маху», «…ловил он, видно, мух», «взглянуть, как треснулся...» Некоторые высказывания прямо восходят к офицерскому словарю: «...дистанция огромного размера»; «...а впрочем, всё фальшивая тревога».
Ему неудобно видеть, как Фамусов, пожилой человек, сам лезет отвернуть «отдушничек», чтобы угодить более молодому гостю. В отличие от Чацкого Скалозуб неконфликтен: не отказываясь напрямую
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
