Власть и просвещение в России XVIII - начала XIX веков

Власть и просвещение в России

XVIII — начала XIX вв.

(Вводные замечания к теме)

В черновике неотправленного письма к Чаадаеву от 19 октября 1836 г.

А. С. Пушкин писал: «правительство все еще единственный Европеец в Рос2 сии»^[1]. Этим поэт обозначил ведущую роль русской монархии в европеиза2 ции страны, которая для него, и не только для него, связывалась с идеей просвещения. Еще в 1822 г. в так называемых «Заметках по русской истории XVIII века» поэт писал: «Петр I не страшился народной свободы неминуемо2 го следствия просвещения (курсив мой — В. П.), ибо доверял своему могущест2 ву и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон»^[2]. При всем различии взглядов поэта в 1822 г. и 1836 г. нельзя не отметить устойчивость некоторых исходных положений: в одном ряду оказываются такие понятия как монархия, просвещение и свобода.

Само слово «просвещение» в русский язык пришло из церковнославянско2 го языка, где его изначальное значение было «крещение», то есть внесение света истинной веры во тьму язычества. В Церковном словаре Петра Алексе2 ева сказано: «Просвещати <…> значит: крестить, сподобить св. Крещения»^[3].

В этом смысле крещение Руси Владимиром Святым, воспринимаемое как просвещение, создало устойчивый архетип: правитель просвещает свой на2 род, ведет его из тьмы язычества к свету истинной веры. При этом сам Вла2 димир изначально просветителем не именуется. Он всего лишь посредник между Христом и русскими людьми. Истинным просветителем является Ии2 сус Христос «иже възлюби новыя люди, Русьскую землю, и просвети ю кре2 щением святым»^[4]. Что касается самого Владимира, то «Володимир же про2 свещен сам, и сынове его, и земля его»⁵.

Однако по мере продвижения летописного повествования Владимиру ус2 ваивается роль просветителя. Происходит это при правлении Ярослава Му2 дрого, деятельность которого рассматривается как прямое продолжение де2 ятельности Владимира. Крещение Руси оценивается как прецедент культур2 но2просветительской