Паскаль: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не Бог философов и ученых». К Богу Платона невозможно обратиться с горячей молитвой. Ему невозможно пожаловаться, он не пожалеет. Он очень далек, божественно-равнодушен, трансцендентен. «Бог Авраама» предполагает возможность обретения личного контакта, проявления милосердия к человеку. Как пишет М. Бубер, на языке Спинозы это можно выразить следующим образом: «…нам, людям, известны из бесконечного множества атрибутов Бога не два, как считал Спиноза, но три: к духовности, в которой берет свое начало то, что мы именуем Духом, и природности, которая выражает себя в том, что мы знаем как природу, в качестве третьего прибавляется атрибут личности…», который «делает возможным для нас вступить в непосредственное отношение к нему»15 (Богу – Т.З.).
В «непосредственное отношение» к своему Богу ветхозаветные люди вступали, но уж очень немилосердным было его отношение, за малейшую провинность насылавшего на людей бесконечные невзгоды. Евангельский Бог требует только веры и любви, то есть безоговорочной покорности и смирения, и за это обещает блаженство на том свете. Бог любит любовью жертвенной (сына не пожалел), всепрощающей (готов всем грехи простить), милосердной (все достойны жалости, особенно убогие). Он своим актом жертвенности как бы преподносит людям урок: вот как надо любить! И если все-таки сравнить любовь Платона-Плотина и евангельскую любовь, то это нечто совершено разное. Любовь античных мыслителей (Эрос) – это стремление к духовному самосовершенствованию, я бы сказала, к самовоспитанию, самосмирению, пробуждению в душе лучшего, высшего и, как завершение, мистическое слияние с Прекрасным.
Платоновская диалектика предполагает «путь вверх» – подведение единичного под общее – и «путь вниз» – выведение единичного из общего. Так вот, «эротическое» восхождение к Прекрасному» – это «путь вверх». «Путь вниз» в этой схеме отсутствует именно потому, что божественное Платона – это не Бог Авраама, а тем более, не Иисус Христос; не личность, которая любит, прощает, жалеет, спасает. Занебесная область Платона – элитарная сфера. Проникнуть туда могут лишь избранные, ибо не каждый восприимчив к красоте, а тем более не каждый способен ради культивирования прекрасного в своей душе отринуть от себя земные соблазны. Христианские небеса открыты каждому, причем чем более нищ духом, тем более богоугоден.
Евангельская любовь – это любовь-сострадание, милосердие, прежде всего «путь вниз», ибо сначала любит Бог и именно своим примером жертвенности учит людей истинной любви. И любить надо не разум, как у Платона, точнее разум вообще не надо любить, ибо «мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1 кор. 3, 13), любить нужно всего человека, и чем более он жалок в своей погруженности в материальное, тем большей любви, любви-жалости, сострадания он достоин. В конце концов выясняется, например, в «Исповеди» Августина Блаженного, что без божественной благодати человек даже к дружеским чувствам не способен: «…истинной она (дружба – Т.З.) бывает только в том случае, если Ты (Бог – Т.З.) скрепляешь ее между людьми, привязавшимися друг к другу «любовью, излившейся в сердца наши Духом Святым, который дан нам»»16.
«Любовный» механизм примерно таков. Сначала – «путь вниз»: Бог возлюбил человека и, возлюбя его, ниспослал ему свой Дух-Благодать; затем – «путь вверх»: благодарный человек возлюбил Бога, а потом (движение по горизонтали) – человека, как самого себя. Истинность любви и к Богу, и к человеку определяется наличием в душе Божественной Благодати, если же ее нет, то ни Бога, ни человека по-настоящему любить нельзя. Как считал все тот же Августин, нужно любить Бога, но нельзя им пользоваться, то есть обращаться к нему с утилитарными просьбами, пользоваться надо вещами тленного физического мира, но нельзя их любить. Любовь Бога к человеку – это любовь-милосердие, сострадание, жалость. Эти же чувства предполагает и любовь человека к человеку. А что же такое любовь человека к Богу? Прежде всего это значит хотеть того, чего хочет Бог, полная покорность и смирение. «Да будет воля Твоя!» – вот максима правоверного христианина.
Но это чисто внешняя, поведенческая грань христианской любви. А внутренняя, эмоциональная сторона? Личностная ипостась Бога, близкая и понятная человеку, – это Иисус Христос. Верующий человек, любя его во всех его злоключениях и страданиях, испытывает к нему, доступные каждому человеку, жалость и сострадание. Но Иисус Христос не только физически и нравственно страдающий человек, это еще и проявление трансцендентного Бога, поэтому в данном случае любовь должна подразумевать еще нечто, не сводимое к привычным и доступным чувствам. Этот момент, на мой взгляд, никак не затрагивается в рамках
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
