АНДРЕЙ ТИХОНОВ
«Время» как причина интерпретационных различий философского текста
(Платон и Хайдеггер)
Известно, что время, как предмет мысли, как содержание рассуждения явля' ется объектом философского анализа; проблематика определения времени может являться фрагментом философского текста. Но также можно говорить и о том, что время, его описание и связанный с ним круг вопросов становится и причиной различных интерпретаций этого же текста. Время, представлен' ное в философском тексте, прочитывается и понимается по'разному. Но разве различие интерпретаций не относится к любой другой философской катего' рии? Разве не справедливо применять это положение и к философскому опи' санию человека, бытия, самой философии? Конечно, справедливо. Ведь фило' софская мысль живет именно в осмыслении интерпретационных различий. Но в данном случае важно показать эпистемологическую гибкость именно «времени», важно показать, что, казалось бы, четко выраженные в тексте зна' чение и природа времени также могут приобретать разное понимание.
Дело в том, что понятие времени, как и понятие пространства, являются главенствующими понятиями естественнонаучной картины мира, что в не' которых случаях приводит к приданию им определенных устойчивых, бы' тийных, неизменных, объективистских характеристик, которые возникают при попытке систематизации философских представлений этих понятий. Осознание понятия «время» в определенных случаях приводит исследовате' ля к представлению о некоторой устойчивой характеристике объекта, что уже не предполагает значимость интерпретационных деталей, допустимых для более «философских» понятий. В данной статье делается попытка рас' смотрения разных смысловые оценок содержания того рассуждения, где по' является слово «время»; в настоящем случае я обращаюсь к анализу одного из возможных типов интерпретации проблемы времени у Платона.
В диалоге «Парменид» важными местами, где встречается слово «время», являются следующие: «единое не причастно времени и не существует ни в каком времени»[1] и «если только единое причастно бытию, оно причастно и времени»2. Явное противоречие в описании природы взаимоотношений «единого», «бытия» и «времени» подводит нас к вопросу определения того, что представляет собой вообще «диалектика единого и многого», представ' ленная в диалоге «Парменид».
Существует несколько подходов к решению этого вопроса. Можно выде' лить две крайние позиции. С одной стороны можно обозначить точку зрения Р. Скуна, автора статьи «“Парменид” Платона»3, который считает, что логи' ко'диалектическая часть содержания «Парменида» есть учение не о «идеях» (так как «идеи» должны быть связаны с вещами, а эта связь описана Плато' ном в диалоге до того, как начинается «диалектика единого и многого»), о ко' торых хочет рассказать Платон, а об абстрактных понятиях, не имеющих ни' чего общего с действительным содержанием бытия; и поэтому Платон, с точ' ки зрения Скуна, как раз критикует эту «диалектику». С другой стороны, если мы обратимся к ранним комментариям философии Платона (например, к «Платоновской теологии» Прокла), то мы увидим, что Прокл прямо заявля' ет, что диалог «Парменид» есть исследование, «относящееся к сущему», толь' ко «сущее» необходимо видеть как связь «единого» и всего производного от него. Современный исследователь Д. Бугай, анализируя диалог «Парменид», приходит к выводу, что Платон в нем формирует свое учение об идеях, и можно даже говорить об «основных тезисах теории идей»4. Такой подход к содержанию диалога «Парменид» предполагает, что в целом этот диалог пос' вящен описанию устройства целого бытия. Платон описывает разные виды идей, существующие «сами по себе», к которым «причастны» вещи, и благо' даря которым вещи получают те качества, которые они имеют.
В пользу взгляда на содержание «Парменида», позволяющего видеть в «едином» чистую идеальную природу, а во всей «диалектике» — рассуждение о бытии, говорит и тот факт, что и в «Филебе», и в других диалогах идеальное несёт в себе такие же характеристики, что и в «Пармениде». Всеохватываю' щий характер «единого», представленный в диалоге «Парменид» (который можно кратко выразить следующим образом: без «единого» не может ничего существовать), тождественен творящей активности Демиурга в диалоге «Ти' мей», «единое — это причина, гипостазирующая и спасающая все сущее»5.
Итак, можно предположить, что «диалектика» «Парменида» есть содер' жательное учение о соотношении сущего и его начала. Сущее, описанное в «Пармениде», это такое сущее, где «единое» «лежит в основе всего»6. Здесь происходит описание принципа организации вещей, относящихся к сущему. Есть начало сущего («единое»), есть само сущее («многое»), есть идеальный мир'посредник, к которому относятся организующее сущее «идеи» — «подо' бия», «движения», «предела» и другие. Вещи сущего не существуют сами по себе, они организованы; сущее крепится «идеями». В рамках такого описа'
2
Платон. Парменид, 152а // Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. М., 1993. С. 387.
3
Scoon R. Plato’s Parmenides // Mind. New Series, Vol. 51, Issue 202, 1942.
4
Бугай Д.В. Критика теории идей в «Пармениде» Платона // Вопросы философии
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
