Всё не так. Опускаются руки. Был я когда-то отличником. Щадящий режим. Рука друга, страница 2

Перед средней школой такая задача не ставится.

Учитель средней школы, как правило, озабочен не тем, чтобы «сохранить и закрепить желание учиться». Для него важнее, чтобы ученики по его предмету успешно «овладевали базовыми знаниями и умениями». Бывает, не только базовыми, но и более того. Потому требует, требует и требует. Никакой душевности. Тем более что и некогда ему сентиментальностями заниматься: хорошо в начальной школе, когда у тебя всего один класс, и каждый день перед тобой одни и те же лица, и характер каждого ребенка у тебя как на ладони. А тут каждый урок новые ученики, и уроков в день пять-шесть: из пятого в седьмой, из седьмого в девятый. У всякого ли хватит сил и терпения с каждым характером разобраться? Конечно, к концу первого полугодия удается разобраться, установить правильные отношения почти со всеми пятиклассниками. В шестом, глядишь, и того проще будет.

А пока? За несколькими исключениями – все на одно лицо. Потому – есть программа, учебники, правила, формулы, задания, и есть те, кто обязан все это освоить так, как требуется.

Я, конечно, утрирую, но и в самом деле учителям средней школы приходится работать «на потоке», и никто никогда не снимет обязанность научить школьников всем премудростям его науки. А урок – сорок пять минут, а учеников в каждом классе три десятка.

Пятиклашки приходят из начальной школы с желанием хорошо учиться, делать все так, чтобы взрослые были довольны, «не переживали». К концу начальной школы у многих детей заметно снижение интереса к учебе, определенное разочарование, вызванное привычной уже рутинностью жизни в школе. Теперь эти чувства сменяются ожиданием перемен, дети ждут, что им снова станет в школе интересно. В начале пятого класса школьники считают себя способными ко многим успехам, но критерием успешности для них служат не реальные достижения в том или ином учебном предмете, а отношение к нему учителей.

Теперь смотрим: прежде была одна учительница, та, которой ребенок отдавал всю свою любовь. Теперь приходится делить это чувство на многих. Поначалу – восторг: и эта хорошая, «добренькая», «веселая». А та все время кричит, значит, плохая. Потом – по ходу жизни – выясняется, что та, которая кричала, совсем не злая, у нее просто голос такой. Только и та и другая не поговорят по душам, не погладят по головке, а только требуют и отбивают охоту к учебе.

Вроде бы и стараешься, и оценки не самые плохие получаешь. А руки опускаются, опускаются…

Первые два класса средней школы – это время, когда каждый школьник должен сменить основу основ – способ мышления. Прежде дети учились пользуясь конкретными представлениями о мире, о природе и людях, теперь требуется (на самом деле, объективно требуется) перейти к мышлению теоретическому, научиться оперировать понятиями, сопоставлять их и делать самостоятельные выводы. Его непосредственная память должна смениться логической, он должен научиться приобретать новые знания и новые навыки самостоятельно.

Иначе он просто не сможет доучиться до завершения школы. Он станет «записным двоечником».

УРОК №3. БЫЛ Я КОГДА-ТО ОТЛИЧНИКОМ…

Труднее всего в пятом классе приходится тем, кто в начальной школе был отличником. Или почти отличником. Это ведь тоже, знаете, привычка – чувствовать себя лучшим, гордиться законными пятерками в дневнике и выслушивать похвалы. И вдруг, представьте себе, двойка. Катастрофа! Был я отличником, а кто я теперь?

Раньше почему-то учеба легко давалась. Теперь почему-то – трудно. Почему? Что случилось? Ребенок внезапно поглупел? Или учителя, сговорившись, решили его погубить? Не то и не другое. Просто сошлись два обстоятельства, о которых уже сказано: прошлые отличные успехи ученика и «поточный метод» работы учителей.

О школьном потоке пишу не с чужих слов. Я долго работал учителем в школе, причем пять лет из двадцати вел уроки рисования и черчения. Для тех, кто не знает школьной «кухни», это – по одному уроку в неделю во всех 5, 6, 7, 8 и 9-х классах. ТО есть каждую неделю передо мной мелькали лица примерно пятисот школьников. Поди-ка упомни каждого! Неделями все свободное время я тренировался: с классными журналами в руках заучивал имена и фамилии учеников, пытаясь одновременно вспоминать (и запоминать) их лица и повадки. Коллеги мои ничем подобным не занимались и путались невероятно.