Теория оптимума населения. Критика теории оптимума населения как социального учения

Теория оптимума населения

Потребность в такой теории, которая бы не рисковала быть опровергнутой замедлением или ускорением роста населения, а могла бы гибко приспосабливаться к тому и другому, вызвала появление концепции оптимума населения. Под ее знаком проходил I Международный демографический конгресс в Женеве в 1927 г. Она получила широкое признание руководящих кругов Лиги наций и имеет много приверженцев и в настоящее время.

В своем труде «Оптимум населения», изданном Лигой наций,  Имре Ференчи определяет оптимум населения как  ту его численность,   которая при   данном    уровне науки и техники обеспечивает   наибольший доход   на   душу   населения.   Государственные деятели должны определить оптимум населения, т. е. лучшее соотношение между ресурсами и населением, «обеспечивающий наибольшее благополучие человеческой расе». Таков один из основных тезисов  выступления  Адольфа Ландри (1874—1956 гг.) на международном демографическом конгрессе в Париже в 1937г., а также его труда «Демографическая революция».

Подобно мальтузианству теория оптимума исходит из того, что уровень жизни определяется соотношением между численностью населения и средствами существования. Но если у ранних авторов зависящие от общественной формы производства отношения распределения игнорируются, то в более поздних трудах по теории оптимума содержатся попытки трактовки с позиции этой теории и социальных отношений.

В своем наиболее общем виде теория оптимума полагает, что до определенных пределов рост численности населения — положительное явление, поскольку человек не только потребитель, но и производитель. С формальной точки зрения действительно трудно что-либо возразить против того, что если бы население Британских островов составляло всего 100—200 человек, то никакая современная экономика была бы там невозможна и равным образом при современном уровне техники вряд ли там могло бы сносно жить население в 10 млрд. Но если так, то между этими числами должно существовать число жителей, при котором обеспечены наилучшие экономические условия; это почти так же достоверно, как теорема Роля в математическом анализе. Но это говорит в пользу теории оптимума так же мало, как в пользу учения Мальтуса тот факт,  что один гульден, отданный в рост по скромному проценту в начале нашей эры, к настоящему времени превратился бы в несметное состояние.

Дело в том, что определение величины оптимума населения оказывается, как признают сами авторы, придерживающиеся этой концепции, невозможным. Так, Ландри на демографическом конгрессе 1937 г. (Париж) вынужден был признать, что ее определение может быть только субъективным, произвольным. То же признают и некоторые другие авторы, включая и тех, которые пытаются использовать для иллюстрации концепции оптимума населения математические модели.

Благодаря этому теория оптимума оказывается всего лишь способом объявления той или иной страны перенаселенной или недонаселенной. Тем более, что оптимум сопровождается оговорками о его относительности — зависимости от уровня техники и других условий. Резкое изменение в этих условиях может внезапно сделать недонаселенную страну перенаселенной и наоборот.

Так, А. Сови в своем двухтомном труде «Общая теория населения» пишет, что во Франции путь прогрессу преграждался «мальтузианским духом», т. е. ограничением рождаемости. По его мнению, во французский организм внедрился какой-то вирус, который вызвал сперва демографический, а потом и экономический упадок. Но в то же время нищета в странах Азии, по его мнению, является следствием их перенаселенности. Итак, Франция и некоторые другие европейские страны недонаселены, их население не угналось за оптимумом, Индия, Япония, Бразилия, а в Европе Италия— перенаселены, их население превысило свой оптимум.

Здесь мы находим то же, что и в концепциях, рассмотренных выше: демографический фактор определяет экономическое положение. Да и конкретные выводы мало отличаются от выводов мальтузианцев, давно уже указывающих на те же страны как на главное подтверждение своего учения. Не отличается по сути дела и рецепт благополучия: привести численность населения в соответствие с оптимумом или, по крайней мере, приблизить ее к этому оптимуму.

Заслуживают, однако, внимания соображения «оптимумистов» (отличать от оптимистов!) по социальному вопросу. Не во власти богатых, проповедовал Мальтус, обеспечить бедных хлебом. Опасайтесь перераспределения богатства и прогрессивных социальных реформ, это усилит перенаселение — к такому выводу приходят теоретики оптимума.

Аргументация этого вывода вновь возвращает нас к «закону» убывающего плодородия почвы, или, шире, убывающей производительности труда, с которым вся теория оптимума связана самым тесным образом. Представим кривой А (рис. 23) производительность n-го работника и, следовательно, кривой