составил ее план и, набросав первую главу, пометил в дневнике, что намерен приступить к ее написанию.
Как и «Отрочество», повесть «Юность» имеет три редакции. Каждая ее глава (как и каждая глава «Отрочества») получила у автора строгую критическую оценку. Вот некоторые из этих оценок.
«Глава I. Что я считаю началом юности — нечего переделывать.
Гл. VII. Поездка — хорошо.
Гл. VIII. Вторая исповедь — славно.
Гл. XV. Меня поздравляют — по языку плохо.
Гл. XXV. Я ознакомливаюсь — хорошо.
Гл. XXIV. Отношения между нами и девочками — рассуждения, а не художественное.
Гл. XXX. Мои занятия — плохо, все рассуждения.
Гл. XXXI. Comme il faut — рассуждения, но хорошо.
Гл. XXXII. Юность—начало слабо, растянуто, конец превосходный.
Гл. LV. Я проваливаюсь—ничего, но лучше переделать»'.
Когда отделка написанных глав «Юности» была закончена, Толстой послал повесть на суд критику А. В. Дружинину. Толстой не был так же, если не более, уверен в том, удалась ли эта вещь, как и в пору окончания двух первых частей трилогии. Дружинин одобрил повесть, и она была напечатана в первом номере «Современника» за 1857 год.
«Юность» вызвала глубокое недовольство у самого Толстого (показалась ему мелкой2); и поклонникам его таланта эта часть трилогии понравилась меньше двух первых.
Критик П. В. Анненков писал Тургеневу из Петербурга в конце января 1857 года: «Юность Толстого восхищает здесь всех, но с одной общей оговоркой — несколько растянуто и менее поэзии и свежести, чем в первых частях. По мне, однако же, просто изумительно, как много мыслил этот человек о нравственности, добре и истине — и с каких ранних пор... В последнее время я пришел к такому убеждению, что между нами нет лица более нравственного, чем Толстой. Он способен к героизму внутренней честности или по крайней мере понимает ее в героических размерах»3.
В отзыве Анненкова справедливо указано на главное достоинство повести «Юность» — ее нравственный пафос, страстная защита высоких моральных принципов, которым должен следовать человек.
Пройдя через «пустыню отрочества», герой трилогии в юности испытывает сильную тягу к нравственному обновлению. Он избавляется от скептицизма, проникается верой в возможность добра и счастья.
В нору юности Николай Иртеньев осознал, что ему предстоит выбрать свое место в жизни, развить и проявить свои способности. «...Надо скорей, скорей, сию же минуту сделаться другим человеком и начать жить иначе».
Но снова ему приходится убеждаться в глубоком противоречии между его мечтами и действительностью.
Вот он мечтает о скромной жизни, хочет быть старательным студентом университета. Затем богатая фантазия рисует ему такие картины: он стал лучшим студентом, затем становится «первым кандидатом с двумя золотыми медалями», а там — магистром, первым ученым России, Европы. Но тут он спрашивает себя: «Ну, а потом?»
Спрашивает и видит, что руководили им в его мечтаниях чувства тщеславия и самолюбования, и ему делается стыдно.
После исповеди Николенька хвалится извозчику, какой он хороший, и ему снова становится стыдно.
Самое интересное и поучительное в повести «Юность» — это описание разоблачения того идеала «комильфотного» человека, которому старался следовать Николай Иртеньев.
Кодекс человека comme il faut основан на убеждении в законности и незыблемости разделения людей на классы, сословия, различные группировки. Герою трилогии это представляется следующим образом:
«Род человеческий можно разделить на множество отделов — на богатых и бедных, на добрых и злых, на военных и статских, на умных и глупых и т. д., и т. д.». Кроме этих подразделений, герой трилогии придумал в годы юности еще одно:
«Мое любимое и главное подразделение людей в то время, о котором я пишу, было на людей comme il faut и на comme il пе faut
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.