Демократия 13 сентября

Демократия 13 сентября

Текст: Дмитрий Бадовский. Фото: CI.

Демократия в современном отечественном понимании является не моделью политической организации общества и власти, а всего лишь той или иной версией операционной системы управления населением и элитами.

За годы правления Путина Россия имела дело с уже несколькими «моделями демократии». Скорее всего, предстоят и новые знакомства. Сначала, в 2000–2001 годах, речь шла о версии демократического развития, связанной с укреплением государства, созданием вертикали власти и ликвидацией медиакратии олигархов. Затем наступило время оптимизации федерализма и разграничения полномочий с регионами. Наконец, родилась та модель демократии, которую сегодня принято называть суверенной. Дата рождения – 13 сентября 2004 года. Именно тогда, на десятый день после бесланской трагедии, президент Путин провозгласил пакет политических реформ, идеология и принципы которых являются сегодня сердцевиной суверенной демократии.

Первый принцип заключался в необходимости обеспечить единство страны методом укрепления единства системы исполнительной власти. Наглядность реализации данного принципа выразилась в отмене выборности губернаторов.

Второй принцип предполагал обеспечение взаимодействия общества и власти через институт общенациональных партий. Партизация политической системы страны и соответствующая модернизация избирательного законодательства с тех пор существенно продвинулись вперед.

Третий принцип требовал обеспечения диалога власти и общества с элементами общественной экспертизы и гражданского контроля за работой государственного аппарата. Они воплотились в создании Общественной палаты и особом внимании государства в последние годы к деятельности самых разных структур этого самого гражданского общества.

К данному идеологическому пакету прилагались также необходимость принятия мер по обеспечению безопасности и ускоренного развития Северного Кавказа, повышение эффективности антитеррористического законодательства и соответствующей работы силовых структур, а также воссоздание в структуре федерального правительства министерства регионального развития и национальной политики.

Все описанные принципы и направления действий на протяжении последних двух лет как раз и остаются мейнстримом работы госаппарата.

Частичное обновление «версии 13.09.04» российской демократии происходило лишь дважды – в декабре 2004 и 2005 годов. Сначала «оранжевая революция» в Украине закрепила уверенность Кремля в правильности курса, придав ему новые оттенки и дополнительные нюансы. Затем, после «энергетического» Совета безопасности в декабре 2005 года и заявки Владимира Путина о готовности России к лидерству в мировой энергетике, концепция суверенной демократии быстро дополнилась идеями энергетической державности.

Подробное обсуждение промежуточных двухлетних результатов функционирования текущей версии российской демократии – вопрос отдельный. Сейчас можно только сказать, что не все здесь однозначно, есть и свои плюсы, и свои минусы. С одной стороны, переход к назначаемости губернаторов в известной степени обеспечил и единство власти, и управляемость региональных элит.

Однако срывы в проведении монетизации льгот, равно как и нынешняя пробуксовка нацпроектов, случились уже при новой системе управления.

Повышение роли и политического статуса партий в целом и некоторых из них, в частности, происходит довольно успешно. Однако об обеспечении эффективного взаимодействия общества и власти, в том числе и в преддверии будущих избирательных кампаний, говорить пока не приходится. Отсюда все эксперименты с вылепливанием новых «рук» и «ног» партийно-политической системы, головная боль «национального вопроса» накануне предстоящих выборов, «черная дыра» на либеральном фланге политического спектра.

Общественная палата худо-бедно, но выполняет роль «пожарной команды» при возникновении различных кризисов общественного мнения, будь то дело Сычева, история Щербинского или Южное Бутово. Однако с ситуациями типа Кондопоги дела в этом смысле обстоят зримо хуже, не говоря уже о том, что более или менее внятной системы общественной экспертизы и гражданского контроля за работой государственного аппарата также до сих пор не случилось.