Безопасность как основа рационального поведения в условиях неопределенности

отличие от понятий стабильности и безопасности, которые фиксируют реальные состояния социума, существующие в режиме реального времени, идея опасности, угрозы обозначает совокупность возможных состояний общества в виртуальных пространстве и времени. Иными словами, опасность или угроза всегда выступают лишь как возможности, точнее, как ожидания различного рода разрушительных, травматических, таящих дезорганизацию или смерть факторов. Выделяя виртуальный аспект опасности, Ж.-П. Сартр связывает ее с пассивной позицией человека по отношению к «опасным возможностям»: «Я себе дан как некая вещь, я пассивен относительно такого рода возможностей, они обступают меня извне, поскольку я между прочим и некоторый объект в мире, подверженный закону всемирного тяготения; все такие возможности - не мои»¹. Соответственно, задачей человека становится, по мнению французского мыслителя, выработка активной позиции, в рамках которой опасность переводится в план позитивного действия, преодоления опасности, т. е. в план присвоения возможностей превращения их в шансы. «Я осуществляю себя как тот, кто всеми силами противится опасной ситуации, и я проецирую наперед способы поведения, призванные отвести от меня угрозы мира. Эти способы поведения суть мои способности»².

Особенностью пассивной позиции человека по отношению к опасности является возникновение чувства страха. В своей основе оно выступает как проявление общей реакции человека на неопределенность любой ситуации, которая таит в себе не только очевидные, но и неведомые опасности - возможности. Н частности, об этой

¹  Сартр Ж.-П. Бытие и ничто (извлечения) // Чс./ншск и его ценности. Ч. 1.М. :ИФАН, 1988. С. 100-101.

² Там же. С. 101.

180                                 Основы социологии нестабильности и put

особенности страха, прирожденного человеку, говорит М. Хайдегп :| i «В "ужасе" ему (т. е. человеку. - Н. С.) "жутко". Здесь выражает* ближайшим образом своеобычная неопределенность того, при чем присутствие находит себя в ужасе: ничего и нигде... Страх есть упал ший в мир, несобственный и от себя самого как таковой потаенный ужас»¹.

Воплощенная в страхе неопределенность, а именно неопределе и ность любой экзистенциальной ситуации или исхода любого челове ческого действия, не является лишь сопутствующим опасности эффектом. Она сама выступает как опасность. И об этом недвусмысленно говорится в концепции национальной безопасности, разработанном и США. В частности, в ней указывается, что «перед Соединенными Штатами открываются не только грандиозные перспективы, но и большие неопределенности. Мы являемся главной мировой державой. Свобода как главная ценность Америки, воплощенная в демократическом правительстве и рыночной экономике, все больше завоевывает позиции в мире. Сотни миллионов людей освободились от коммунизма, диктатуры или апартеида. Бывшие противники теперь сотрудничают с нами на дипломатическом уровне и в решении глобальных проблем. Резко ослабла угроза войны между великими державами и уменьшилась вероятность ядерного уничтожения. Динамизм глобальной экономики трансформирует торговлю, культуру и мировую политику, открывая^болыпие перспективы для Америки и новые возможности для сотрудничества между народами. В то же время продолжают оставаться беспокоящие нас неопределенности и явные угрозы»². Неопределенности, о которых говорится в данной концепции, возникли, как следует из контекста, вследствие исчезновения основного противника США - СССР и мировой системы социализма. И это существенно осложняет формулировку приоритетов национальной безопасности США.

Таким образом, понятие опасности фиксирует ожидание опасности, а вместе с ним и известную степень неопределенности, воплощенную в любом ожидании, в любой возможности. Следовательно, «этос» безопасности, регулирующий внутриполитические и внешнеполитические отношения, обеспечивающий достижение стабильности как основной цели политики