История российского предпринимательства. Савва Морозов, страница 3

Савва Морозов верил в силу денег: «Пока что — это единственная сила... Другой не вижу... А кому я буду без денег-то нужен?» Но деньги он рассматривал как активную, преобразующую силу, как орудие достижения цивилизованных форм предпринимательства. Эти идеи он прежде всего стремился проводить у себя на фабрике. Одним из его смелых, во многом опередивших время, проектов был план превращения рабочих своей фабрики в совладельцев предприятия, их участие в при­былях.

Морозов просто и убедительно доказал колле­гам значение русской промышленности в России и в Европе. Его мысли были понятны, умны и значимы: «У нас много заботятся о хлебе, но мало о железе, а го­сударство надо строить на железных балках. Наше со­ломенное царство не живуче...»

Морозов продиктовал текст телеграммы министру финансов. Она была резка, дерзка, но, к удивлению ку­печества, министр уже на другой день удовлетворил их ходатайство. Такая принципиальная, независимая по­зиция С. Т. Морозова снискала ему авторитет в дело­вых кругах. Не случайно он ряд лет возглавлял орга­низационный комитет Нижегородской ярмарки.

Судьба Саввы Морозова драматична. Тот внутрен­ний разлад между левыми убеждениями и ролью фа­бриканта, не сложившаяся личная жизнь и конфликт в семье подрывали силы этого незаурядного человека, и в конце концов привели его к внутреннему разладу: «Одинок я очень, нет у меня никого! И есть еще одно, что меня смущает: боюсь сойти с ума». Этот внутренний разлад приводит в конечном счете младшего Морозова к трагическому концу.

 В мае 1905 года Савва Ти­мофеевич уехал во Францию и на берегу моря, в ку­рортном городке Канны обвел карандашом сердце,.. чтобы не промахнуться...

Смерть Морозова стала общественным событием, и хотя самоубийц не полагалось хоронить по церковному обряду, но за соответствующую мзду разрешение было получено. 20 мая 1905 года на Рогожском кладбище в Москве он был погребен. Похороны были богатые, во­истину купеческие: поминальный обед на девятьсот персон и много бочек вина — для рабочих, которые не очень верили в смерть мятежного фабриканта, которого при­везли из Франции в запаянном гробу. М. Горький вспо­минал, что долго ходила легенда: «Савва Тимофеевич жив и скитается по земле, а в гробу-то никого нет». Трудно, наверно, представить более достойный памят­ник, чем добрая народная молва. Когда С. Т. Морозов ушел «из жизни, было-то ему 44 года. Противоречия рос­сийской действительности погубили этого нестандартно­го предпринимателя, яркую личность в истории деловой и культурной России».

Савва Тимофеевич оставил Никольскую мануфактуру в рабочем состоянии на высоком техническом уровне, преемникам досталось хорошо налаженное производство.

Подведя итоги, можно заключить, что Савва Морозов был талантливым организатором. Это заключалось в таких его чертах, как принципиальность, справедливость, умение противостоять давлению близких и людей его круга, прекрасное знание своего дела.   Морозов  был человеком, умевшим совмещать несколь­ко должностей.

 Он не был корыстен, деньги для него были лишь преобразующей силой, он не стремился к их бездумному накоплению, а вкладывал в производство, Савва понимал, что деньги - единственная сила, дающая власть. Его идеи  и стратегии опережали время(разветвленная маркетинговая сеть, планпревращения рабочих своей фабрики в совладельцев предприятия, их участие в при­былях.  ) у него была развитая предпринимательская интуиция. Но также он был близок к своим рабочим, понимал их нужды, старался улучшить их существование, дать образование, привить культуру.

Благотворительность и меценатство, имевшие боль­шие масштабы, были не выражением купеческого тще­славия, а носили органический характер, свойственный: тонкой, нервной, художественной натуре С. Т. Моро­зова.

Но главное, свою миссию, свое предназначение он видел в том, чтобы сделать Россию великой  и мощной передовой индустриальной страной, способную конкурировать на равных с ведущими державами мира и встать на один уровень с европейской культурой и цивилизацией.  Хотел реальной силы капитала, силы предпринимательства. Причем  добиться этого хотел с помощью не жесткой эксплуатации труда рабочих, а путем предоставления им хороших условий труда и жизни, повышения их квалификации и общей культуры.

Почему же он не смог преодолеть свой внутренний конфликт? Возможно, ответ кроется в словах его друзей:

 «Купец не смеет увлекаться, он должен быть верен своей стихии выдержки и рас­чета. Измена неминуемо поведет к трагическому конф­ликту». Так сказал В. И. Немирович-Данченко.

 «Социальный парадокс», -  сказал о нем Горький,, слова которого при получении телеграммы с известием о самоубийстве можно считать некрологом: «Жизнь за­тискала этого человека в угол. Один выход — смерть. Он был недостаточно силен, чтобы уйти в дело револю­ции, но он шел путем, опасным для его круга».