Политическая история Финляндии 1809-1995 годов, страница 3

Пожалуй автору стоило хотя бы обозначить ту точку зрения, что демократические формы первой финской парламентской республики были достаточно зыбки, поскольку идейное родство правых буржуазных кабинетов и "Лапуаского движения" создавало основу их практическо-политического единства. К тому же руководство "Лапуаского движения" в прямой форме и не раз навязывало правительству свою волю при решении тех или иных важных вопросов государственной деятельности (с. 166-171). Несмотря на демократические формы парламентской республики, в 30-х годах царили оголтелый шовинизм, подавление забастовочного движения и левых движений, наступление на права и социальные гарантии трудящихся, и другие "свинцовые мерзости". Сомнительным выглядит авторский вывод о том, что "независимая Финляндия" с первых шагов вступила на путь создания "государства всеобщего благоденствия" скандинавского типа (с.179). Для осознания и реализации этой задачи в 60-х годах еще предстояло пройти длинный и тяжкий путь двух войн, вереницы социальных потрясений.

Рассматривая международные и военно-политические проблемы предвоенного периода, центральное место среди которых, естественно, занимает Зимняя война 1939- 1940 гг., автор подчас, недостаточно уделяет внимания международному фону национальных событий, которые от этого приобретают самостоятельный, как бы самодовлеющий характер. В конце 30-х годов - в предгрозовые годы финские политические и военные круги активизировали контакты с фашистской Германией, Великобританией, Францией с целью укрепления своих связей с ними по сути на антисоветской основе. Непонимание логики политического мышления руководства в Кремле и игнорирование озабоченности советского правительства проблемами безопасности северо-западных границ, помимо прочего, привели к фатальным просчетам.

Вполне понятно, что Хентиля не удалось избежать своих пристрастий, а иногда и патетики при интерпретации сурового прошлого. Так, возведение эшелонированных фортификационных сооружений на Карельском перешейке ("линии Маннергейма") по его представлениям происходило силами добровольцев и методом "народной стройки" (с. 185), За скобками остались своекорыстные маневры Англии и Франции использовать финские события как против Германии, так и СССР, опасные попытки великих держав втянуть в войну Норвегию и Швецию (с. 196-197), В полной мере не вскрыты истоки сильных реваншистских настроений, подтолкнувшие Хельсинки к участию в германской агрессии против Советского Союза (по принятой в Суоми терминологии - в Войне продолжения- 1941-1944гг.). К счастью, автор не стал повторять избитые официальные легенды о "военной сдержанности", об "ограниченном характере" наступления национальных вооруженных сил в 1941- 1942 гг., о нежелании Маннергейма усугублять положение осажденного Ленинграда. Дорогого стоит признание нелепых ошибок и непростительных просчетов финской стороны, как это случилось, например, 4 сентября 1944 г., приведших к напрасным потерям и затягиванию сроков прекращения боевых действий из-за несвоевременного информирования руководства Красной Армии (с. 219).

Окончание войны и весь послевоенный период (1944-1945 гг.) исследует Ю. Невакиви. "Мягкий выход" Суоми из войны на условиях, продиктованных СССР, успешное выдавливание с национальной территории прежнего союзника- германо-фашистских войск в ходе так называемых "осенних маневров" (осень 1944- весна 1945 гг.) открыли стране удобный путь к миру. В первые послевоенные годы курс Финляндии, как союзницы поверженной Германии, находился под наблюдением Союзнической контрольной комиссии (СКК) во главы с А. Ждановым, размещенной в столичной гостинице "Торни" ("Башня"). Финским военным удалось, как повествует автор, при опоре на шюцкор провести успешную широкомасштабную операцию по созданию тайных складов оружия и военных материалов для возможного сопротивления Советам в будущем. Еще раньше, после подписания соглашения о перемирии, в Швецию были переправлены архивы разведки и сотрудники (700-800чел.) аппарата (с. 229-230).