Н.Я.Грот и первый в России философский журнал, страница 3

Между тем "Вопросы философии и психологии" набирали силу. В год выходило по пять книг объемом около 15 печатных листов. "Особый русский журнал" был с большим интересом встречен за границей - во Франции, Англии, Германии. Но какой колоссальный труд организатора, воспитателя, редактора и корректора в одном лице стоял за каждой книжкой! Об этом знал, пожалуй, только Грот. В письме к отцу от 14 декабря 1892г. он писал: "Если бы дело шло только об исправлении корректур и группировке готового материала, но я его должен создавать, уговаривать писать, излагать свои мысли печатно, исправлять небрежных, читать мораль начинающим, учить иных употреблять правильно русские слова. А тут еще Москва со своими особенными нравами, в силу которых всякое дело зарождается лишь на почве личной дружбы, в обстановке салона или трактира. Беда, да и только"!(6). По свидетельству друзей Грота, работавшего, между прочим, не за деньги (за редакторство он ничего не получал), а исключительно за идею (создать общими усилиями "философский язык народа"), этот неугомонный и ответственный человек вникал во все мелочи, умел нейтрализовать все крайности и страшно огорчался по поводу каждой опечатки. В то время в гротовском журнале сотрудничали: писатель П. Д. Боборыкин, историк, юрист, философ и публицист профессор Б. Н. Чичерин, "любимец Москвы" профессор психиатрии С. С. Корсаков и многие другие известные лица.

В 1894 г. журнал "Вопросы философии и психологии" перешел в собственность Московского психологического общества, совет которого выразил признательность А. А. Абрикосову за финансовую поддержку и несколько позже преподнес ему памятный адрес. Тогда же у журнала появился второй редактор - профессор философии Л. М. Лопатин и родилось приложение - "Философский ежегодник" (под редакцией магистра философии Я. Н. Колубовского). В последнем публиковались обзоры книг, статей и заметок на философские темы. Между тем Грота не покидала тревога за дальнейшую судьбу любимого "детища". Кн. С. Н. Трубецкой пытался его успокоить: "В первые года при Абрикосове у нас было меньше подписчиков и мы считали, что дело идет блестящим образом. Ты пишешь, что вести дело с дефицитом есть скоморошество: назови мне хоть один немецкий или французский журнал, который бы окупался и был бы коммерческим делом".

Свое десятилетие журналу "Вопросы философии и психологии" суждено было отметить без Николая Яковлевича. Он скончался в возрасте 47 лет в ночь с 22 на 23 мая 1899 г., буквально съеденный ежедневными редакционно-издательскими заботами. Тяжело переживая его смерть, профессор А. И. Введенский вспоминал: "Однажды я выразил удивление, что один философ (теперь уже покойный) начал писать в "Вопросах фил[ософии] и писх[ологии]" стилем, которым он не баловал своих читателей раньше. Ник. Як. молча вынул черновую рукопись этого философа и показал: она была до неузнаваемости переделана... На мой взгляд, легче было написать статью заново, чем сделать такие колоссальные поправки" (7).

Похороны Н. Я. Грота состоялись 26 мая 1899 года. Судьбе было угодно, чтобы они совпали с пушкинскими юбилейными торжествами. 29 мая вдова ученого, Наталья Грот через газету "Русские ведомости" поблагодарила всех, откликнувшихся на смерть ее мужа. Таких оказалось очень много. В память о талантливом стр. 132

русском философе, обладавшем ко всему прочему еще и врожденным чувством русского языка, знавшие Н. Я. Грота люди написали его удивительный по силе портрет: "...В его натуре, как и в наружности, было много артистического... Это был человек страшно впечатлительный и порывистый... Вся его личность являлась как бы воплощением той "психической энергии", которую он положил в основу своего учения о душе... Он чувствовал философию и всегда придавал ей яркую эмоциональную окраску... Однажды взявшись за какое-нибудь дело, он всегда доводил его до конца... Он любил и мог ставить вопросы только широкие, основные... Даже в том случае, когда он заимствовал чужие мысли, он налагал на них печать своей индивидуальности и таланта... В способности поставить новые точки зрения, изобрести новое сочетание данных, наличных аргументов Николай Яковлевич усматривал главную особенность философского склада ума... Как деятель, посвятивший свою жизнь распространению философии в России и возбуждению интереса к ней в самых широких кругах, он не знает соперников... Он обладал загадочным искусством заставлять тех, с кем сошелся он, подружиться между собою... Никто не умел объединять, подобно ему, людей различной специальности. Это можно было сделать при широкой терпимости ко взглядам других".