В результате авиабомбардировки 19 сентября 1941 года эвакогоспиталя № 28, размещавшегося на Суворовском проспекте (дом 50), где находилось 1000 раненых, было убито 50 человек и ранено 422 человека, среди них – 160 медицинских работников[9]. Артиллерийским обстрелом в 1942 году подверглись больницы им. 25-го Октября, им. Урицкого, им. Володарского, 2-я психиатрическая больница, госпиталь МПВО № 109, клиники Травматологического института, поликлиника № 26 и др.[10]
Был совершенно выведен из строя Научно-исследовательский нейрохирургический институт, трижды подверглась авиабомбардировке больница им. Куйбышева, потерявшая в результате этого половину коек. По той же причине прекратили свою работу госпитали МПВО № 86, 90, 93 и 98. Полностью была разрушена одна из станций скорой помощи.[11]
В связи с острой нехваткой воды, которую медицинский персонал доставлял вручную в ведрах и бочках, зачастую на большие расстояния, резко ухудшилось санитарно-гигиеническое состояние больниц и госпиталей. Этому способствовали также недостаток топлива и отсутствие печей во многих лечебных учреждениях, построенных с расчетом на центральное отопление. Массовое использование самодельных печей-времянок загрязняло помещения, а разница температуры в отапливаемых таким образом палатах и неотапливаемых коридорах иногда превышала 30 градусов. Более того, оконные стекла в большинстве больниц и госпиталей из-за постоянных артиллерийских обстрелов города отсутствовали и были заменены картоном или фанерой. Стены в палатах, процедурных комнатах и во всех других помещениях покрывались инеем, чернила нередко замерзали, истории болезней приходилось писать карандашом, оперировать при тусклом свете коптилки. Больных при осмотре не раздевали, приоткрывая лишь часть тела для стетоскопа; больные в палатах находились в верхней одежде, укрытые 3-4 одеялами и, кроме того, согревались грелками; белые халаты, для стирки которых не имелось возможности, надевались медперсоналом поверх зимней одежды[12].
Начальник Военно-санитарного управления Ленинградского фронта Д. Н. Верховский докладывал в Главное военно-санитарное управление Красной Армии 31 декабря 1941 года: «Положение госпиталей очень тяжелое, в большинстве эвакогоспиталей нет света и воды, температура не превышает 5-8 градусов из-за недостатка топлива и горючего»; 25 января 1942 года - «Положение в лечебных учреждениях Черняка (Фронтового эвакопункта) прогрессирующе ухудшается».[13]
Вспоминая это тяжелое время, главный хирург фронта проф. П. А. Куприянов писал: «Фанера и картон, которыми были заделаны выбитые при артиллерийских обстрелах и авиабомбардировках окна, не удерживали в палатах госпиталей тепла, они лишали помещения естественного освещения в короткие зимние дни. Отсутствие воды и действующей канализации очень осложняло обслуживание раненых и гигиенический уход за ними. Медицинский персонал, к тому же находившийся и работавший в тех же условиях, выбывал из строя в значительном числе, а оставшиеся не были достаточно работоспособны… Раненые, сохраняясь от холода, находились в собственной одежде… и всемерно укрывались»[14].
В суровое блокадное время было затруднено, а порой совсем исключено (зимой 1941-1942 годов), проведение лабораторных и рентгенологических обследований, а также использование физиотерапевтической аппаратуры. Это, разумеется, приводило к снижению качества лечебного обслуживания. Лечение подавляющего числа воинов осуществлялось в армейских, а главным образом во фронтовых госпиталях, дислоцировавшихся в черте города, то есть в пределах театра военных действий, так как возможность эвакуации раненых и больных в тыл страны была весьма ограниченной.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.