Видимо, на первых порах владение поместьем было менее условным, чем потом, при уже развившейся поместной системе. В этой связи интересно дело Торопа Шенурина с Митей Мельневым. В 1488 г. трое Шенуриных — Микитка и Юрка и сын Микитки Осташ получили деревню Шенуринское в Галичском уезде. В грамоте сей термин «поместье» не употреблялся, но была сделана характерная оговорка: Шенурины владеют землёй, «доколе служит Микитка да Юрка и Микиткин сын мне и моим детям». Прошло 13 лет, и в 1501 г. сын Юрки, Тороп Шенурин, потребовал выселить с этой земли некоего Митю Мельнева. Мельнев объяснил, что Шенурино — земля великого князя, третью которой владел зять Мельнева — Осташ Шенурин. Мельнев на этой трети и поселился. Истец же, Тороп Шенурин, обнищал («волочился по людям») и потому продал две свои доли Михалю Митину сыну Титову; за Мельневым и Титовым. Шенурино и было записано в писцовых книгах. С. Б. Веселовский полагал, что Шенурино было не поместьем, а вотчиной, ибо «Шенурины распоряжались своей пожалованной деревней как вотчинники». Верно, как вотчинники, но всё же они были помещиками. На это указывает запись в писцовых книгах, процитированная в суде: «Стан Ержа, а в нём земли великого князя за детьми за боярскими и за служилыми людьми: великого князя деревня Шенурино за Михалем за Митиным сыном Титова, да за Митею за Мельневым». Помимо того что мы находим здесь все атрибуты поместья (земля «великого князя» и не принадлежит владельцам, а лишь «за» ними), сама эта формулировка в писцовых книгах систематически употреблялась для поместных земель.
Итак, помещики Шенурины распоряжались своей землёй, как верно заметил С. Б. Веселовский, по-вотчинному: поместье передавалось по наследству, причём не только сыну одного из помещиков (даже не названному в поместной грамоте), но и тестю (или шурин у) другого помещика, продавалось или закладывалось (Тороп говорил, что земля была «в закупи», но он её выкупил). С точки зрения стереотипных представлений картина довольно странная, но совершенно не удивившая судью высшей инстанции Дмитрия Владимировича Овцу, который признал законность всех этих манипуляций с поместной землёй, «оправив» Мельнева.
Существенно, что в деле Шенурин — Мельнев не упоминался сам термин «поместье». История слов «поместье» и «помещик» нуждается в изучении. Они, видимо, появились, как это часто бывает, позже самого явления. Так, на рубеже XV-XVI вв. дважды разбиралась тяжба государева истопника Антона Гладкого и Троице-Сергиева монастыря о землях в Переславском уезде. Первое рассмотрение состоялось около 1492-1494 гг. и тогда Гладкий заявил, что спорными землями его пожаловал великий князь, и предъявил грамоту от ноября 1491 г., которой государь его «пожаловал: поставит себе на тех пустошах двор». Отвечая на вопрос судьи: «Почему же ты те селища … называешь селищы князя великого?», Гладкий предъявил адресованную крестьянам Мишутинской волости «посыльную грамоту»; в ней волостным крестьянам предписывалось, чтобы они «за те мои (великого князя — В. К.) земли с Гладким стояли». Второй раз дело разбиралось уже около 1499-1500 гг., через пять—восемь лет. Гладкий снова предъявлял всё те же грамоты, но сам уже употреблял другую терминологию: «Яз… о тех землях великого князя о Мишутинских бил челом великому князю, чтоб меня пожаловал в поместье. И князь великий… меня теми пустошми пожаловал… »
Итак, те земли, которые на самом рубеже XV-XVI вв. назывались поместьем, ни в 1491 г., ни в последующие два—четыре года так не именовались.
Несколько раньше (но тоже не сразу) термин «поместье» появился в Новгородской земле. А. А. Зимин обратил внимание, что в грамоте на поместье 1482 г. этого термина ещё нет, а возникает он в грамоте 1490 г. В грамотах 1502—1504 гг. термин «поместье» уже употребляется.
В летописных известиях о выводе из Новгорода местных землевладельцев и о раздаче их вотчин выходцам из центральных уездов поместье упоминается несколько раньше: 1483/84 г. — «а им подавал поместья на Москве и по городом»; 1488/89 г. — «а на Москве давал поместья», «а в Новгород Великой на их поместья послал москвич многих». Однако эти упоминания нельзя учитывать для XV в., так как тексты были отредактированы в XVI в. Как и в деле Гладкого здесь возможен невольный перенос в недавнее прошлое уже устоявшейся терминологии. Выше отмечалось, что самое раннее официальное упоминание за пределами Новгородской земли одного из терминов поместной системы встречается в Судебнике 1497 г. Затем в 1501 г. зафиксировано распоряжение послать из Вязьмы «поместчиков человека три или колко будет пригож».
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.