Октябристы считали, что Англия и Германия, стоящие во главе основных европейских союзов, преследовали несущественные для России цели. Шла борьба за господство на море и связанные с этим экономические преимущества. Англия при этом имела союзниками Россию, Францию и Японию. Германия - Австро-Венгрию, Италию, Турцию, а также сочувствующий Германии мусульманский мир. Германия старалась привлечь на свою сторону Соединенные Штаты и Китай. Мелкие державы предполагалось либо принять в свой союз, либо нейтрализовать, учитывая их географическое и стратегическое положение. Испания и славянские государства Балканского полуострова склонялись больше на сторону британской группы. Румыния и Швеция вероятнее всего окажутся в Тройственном союзе10. Прочность Антанты и Тройственного союза, по мнению октябристов, лучше всего проверялась во время международных конфликтов. Пробным камнем стал марокканский кризис в 1911 г. Франция, рассчитывая на поддержку Англии и России, встретила с их стороны полное понимание. Иначе отнеслись к положению Германии ее союзницы. Италия проявила полное равнодушие к германским требованиям о Марокко. Австро-Венгрия, обязанная своей союзнице благополучным исходом балканского конфликта 1908—1909 гг. казалось, могла бы поддержать германский престиж. Однако она предпочла еще раз «удивить мир своей неблагодарностью». По всей видимости, Германия должна была еще больше защищать ее интересы на Балканах во время албанского восстания, а не «увлекаться империализмом в Африке». Марокканский кризис показал, что Германии следует оставить всякую надежду задавать тон в Европе11.
В период (1906—1914 гг.) русские либералы рассматривали Германию в качестве потенциального военного противника. При этом они не исключали дальнейшего расширения взаимовыгодных экономических и культурных связей между двумя странами, которые имели многовековые традиции. Либералы одобряли место России в сложившейся системе европейских военно-политических союзов. Они полагали, что постоянное усиление Антанты подействует отрезвляюще на германскую партию войны и согласившись на ограничение вооружений, Германия со временем трансформируется в правовое, демократическое государство.
СТАТЬЯ ОПУБЛИКОВАНА В ТРЕТЬЕМ ВЫПУСКЕ
СБОРНИКА «ЭХО» М., 1999.
© Торопов Кирилл Анатольевич
В стремительном потоке событий, захлестнувших Восточную Германию в 1989—1990 годах и, в конечном счете, приведших к исчезновению с политической карты мира такого государства, как Германская Демократическая Республика, особое значение имеет дата — 18 марта 1990 года, день проведения последних парламентских выборов в Республике или как принято именовать их современным политическим вокабуляром Германии “первых свободных, демократических выборов в Народную палату ГДР”.
В череде громких дат и событий того революционного времени, которое сами немцы окрестили “поворотом”, выборы упоминаются чаще всего как бы походя, как неотъемлемый, но далеко не ключевой по важности момент в новейшей германской истории.
Таким образом они оказываются в тени, оттесненными на второй план двумя главными вехами — падением Берлинской стены в ночь с 9 на 10 ноября 1989 года и воссоединением Германии 3 октября 1990 года.
Между тем значимость этой даты трудно переоценить. В историю ГДР 18 марта 1990 года вошло как разграничительный рубеж между двумя временными правительствами: соответственно коалиционным правительством Ханса Модрова под эгидой СЕПГ и в большей степени легитимированным, но так же временным правительством широкой коалиции под председательством Лотара де Мезьера. Это мартовское воскресенье подвело черту под периодом правления в ГДР СЕПГ — партии, ориентированной в первую очередь на учет интересов советского руководства, ознаменовало поворот стрелок на быстрейшее объединение двух германских государств на основе совершенно новой системы ценностей. В более широком смысле результаты этих выборов дали официальный старт государственному переустройству Европы во внутригерманском аспекте без привычного для нас учета итогов Второй мировой войны.
Десять лет, прошедшие со дня последних выборов в ГДР, некогда “надежном оплоте социализма на немецкой земле”, “верном союзнике СССР в социалистическом братстве по оружию”, “любимом детище советской внешней политики”, дают благоприятный повод вновь окунуться в ту напряженную обстановку, проследить ход острейшей политической борьбы накануне выборов, оценить их исход и последствия для Германии и Европы в целом, взглянуть на исторический опыт того периода.
В конце 80-х годов накануне своего 40-летия ГДР оказалась в тяжелейшем положении. В первую очередь это касалось экономической сферы, так как последние 10-15 лет Республика жила явно не по средствам, ежегодно прибегая к западным займам в размере примерно от 8 до 10 млрд. марок ФРГ. Собственного экспортного потенциала и помощи, поступавшей от Советского Союза главным образом в виде поставок нефти по льготным сэвовским тарифам, не хватало для покрытия расходов и долг Республики перед Западом, где первым и самым крупным кредитором выступала ФРГ, неуклонно рос.
Традиционно практикуемые в ГДР меры политического воздействия на население, также стали давать сбои: начиная с середины мая и до начала октября 1989 года страна практически осталась без руководства по причине болезни Э. Хонеккера и его несогласия передать бразды правления хотя бы временно в руки более молодых и ориентированных на реформы членов Политбюро ЦК СЕПГ.
Одновременно среди населения подспудно накапливался и рос протест против очевидно устаревшей и заскорузлой модели управления страной. Наиболее характерной формой выражения этого протеста стали мирные демонстрации, организуемые на регулярной основе с лета 1989 года в Лейпциге по понедельникам группами правозащитников, как правило, объединявшихся в кружках околоцерковной или экологической направленности.
Население ГДР, традиционно весьма политизированное и приученное в течение сорока лет чутко реагировать на новые веяния исходящие от Советского Союза, связывало большие надежды с провозглашенной советским руководством политикой перестройки. Упорное нежелание Э. Хонеккера отреагировать на происходящие у нас в стране процессы подогревало настроения протеста.
“Нажим улицы” достиг своего апогея сразу же после завершения торжественных мероприятий в связи с 40-летием с момента образования ГДР и отлета из Берлина М.С. Горбачева. Демонстрации прокатились по всей территории Республики, но особого размаха достигли в столице.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.