Свобода совести в СССР, страница 4

В 1975 году был издан указ Президиума ВС СССР, вносящий из­ме­не­ния и дополнения в постановления ВЦИКа и СНК РСФСР от 4 IV 1929 г. «О религиозных культах». Он расширял возможности церквей в удовлетворении религиозных потребностей верующих. В течении двух лет аналогичные по­с­тановления были приняты руководящими органами союзных республик [1. с. 67]. Изменения были внесены и в новую Конституцию СССР 1977 года. При её обсуждении, как вспоминает митр. Крутицкий и Коломенский Ювеналий, «в 52-й статье появилось очень вдохновляющее нас слово «га­рантии» в отно­шении свободы совести, но при ее утверждении в отличие от законов в дру­гих областях жизни страны закон о свободе совести, о религиозных культах не изменился» [1. с.115]. Вновь были расширены полномочия Совета по де­лам религии при Совмине СССР. По мнению М.И. Одинцова все эти меры ста­ли следствием того, что «существование и деятельность религиозных объ­е­динений начали рассматриваться как необходимое условие обеспечения сво­боды вероисповедания», как одной из составляющих комплекса прав че­ло­ве­ка [1. с.66-67]. Однако на практике реализация этих мер в условиях эпохи «за­стоя» наталкивалась на упорное сопротивление.

Стоит отметить, что в советский период верующие были практически лишены элементарных источников инфор­мации о жизни своих Церквей, «все­го, что способствует религиозно-нрав­с­т­венному просвещению, даже сво­их основополагающих книг, например, Биб­лии» [1, с.110]. Так, А.Р. Бесс­мер­тный приводит интересные данные о том, что с 1917 по 1988 годы РПЦ не было разрешено переиздать Библию и бого­служебные тексты ни на одном язы­ке нерусского православного населения страны [1, с.167]. «Памятник ми­ровой культуры, лежащий в основе куль­туры не только русского, но и мно­гих других народов, не имел в нашей стр­ане академического издания» [1, с. 265].

Кардинальные, смелые и для многих неожиданные перемены в истории Советского Союза и переоценке цен­­ностей общественной жизни страны на­ча­лись весной 1985 года с началом перестройки, которую митр. Кирилл оха­рактеризовал, как, прежде всего, эти­ческую концепцию, в центре которой на­ходится чело­век [1, с.119]. Изме­ни­лось отношение не только к Право­слав­ной, но и к другим Церквям. Митр. Юве­налий отмечает, что Церковь по-пре­жне­му должна была руководствоваться в своей деятельности «ус­та­рев­шим зако­ном» 1929 го­да о религиозных культах, но в действительности она жи­ла в тот период «как бы вне этих законов» на практике предвосхищая новое законо­дательство [1. с.115].

Как власти, так и общество пришли к выводу, что «не административ­ные манипуляции и не обожествление власти, а нравственный рост людей являются решающим фактором во всех сферах жизни». Обращение к такому источнику, как религия, «может сыграть немалую роль в нравственном оздо­ровлении: в семейных и национальных отношениях, в этике труда, в хозяй­с­т­ве, в экологии, милосердии» [1, с.110].

Еще одним заметным не только в религиозно-церковной, но и в общес­т­венно-политической жизни страны событием стало всенародное праздно­ва­ние 1000-летия Крещения Руси. Проведение юбилейных мероприятий в июне 1988 года на самом высоком уровне стало свидетельством перестройки и го­сударственно-церковных отношений. В этот период «мы почувствовали, – вспо­минает митр. Ювеналий, – что в обществе очень благоприятное отно­ше­ние к Церкви, к религиозным ценностям и нашему духовному наследию» [1. с.112-113]. Однако даже в этот период новое законодательство о рели­гиоз­ных куль­тах только широко обсуждалось, но так и не было принято.

Как отмечает священник Александр Мень, продолжительному и бо­лез­ненному расколу общества по религиозному принципу была «вновь противо­поставлена идея секулярного государства, равно защищающего права будди­с­та и кришнаита, агностика и баптиста. В обществе, где живут многие наро­ды и существуют десятки миллионов верующих, иного пути, очевидно, быть не должно» [1, с.109-110].

Подводя итог приведенным в данной работе историческим фактам и некоторой их оценке можно сказать, что практика решения церковных проб­лем во все годы советской власти опиралась на стереотипы, сфор­мировав­шиеся еще в 20–30-е годы:

1)  религиозная жизнь представлялась как процесс угасания;

2)  достижение кризиса религии сводилось преимущественно к количествен­ным показателям;

3)  отрицалось наличие общественных предпосылок развития религий;

4)  приоритетным в церковно-государственных отношениях считался путь ад­министративно-командного регулирования;

5)  выдвигался принцип «достаточности» числа зарегистрированных обществ веду­щей конфессии каждого региона;

6)  были абсолютизированы методы атеистической пропаганды и воспитания [1. с.66].

Ленинский декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» должен был создать новые условия отношений между ними. Извест­но, что «не всегда эти отношения складывались нормально. Но сама жизнь, история объединила верующих и неверующих как граждан советской страны, патриотов в годы испытаний Великой Отечественно войны, и в создании со­циалистического общества, и в борьбе за мир» (из выступления М.С. Гор­ба­чева на XIX Всесоюзной Партконференции) [1. с.68].

Литература

1.  На пути к свободе совести. Прогресс, М., 1989.

2.  Филиппов Б.А. Дополнения к курсу Истории России XX века. Курс лекций. ПСТБИ, М., 2002.

3.  Цыпин В. Прот. Церковное право. Курс лекций. Круглый стол по рели­гиоз­но­му образованию в РПЦ. М. 1994.

Тема: Свобода совести в СССР

Оценка – 4.

Тема раскрыта достаточно. Однако, не смотря на наличие плана, текст почти не структурирован, а научный аппарат представлен только списком литературы.