Роль религиозного сознания и его законов (парадигм) в кросскультурных и глобализационных процессах, страница 3

Различия этих концепций можно ярко проиллюстрировать на примере противопоставления индуистского Тримурти и Святой Троицы в христианстве. Определение Тримурти в индуизме – это и «три формы», и «имеющий три формы», или проявления. Но кто носитель этих трех «форм» ? - Ответ: не «кто», а «что»; их имеет То, что само по себе бескачественно, бесформенно, трансцендентно и, главное, безлично. В брахмано-индуистской традиции безличное «То» именуется также Брахманом, но это слово среднего рода в отличие от Брахмы в Тримурти, который здесь представлен лицом мужского рода, то есть, личный Брахма есть проявление безличного Брахмана. При этом безличный Брахман мыслится высшей и конечной основой всего сущего, из которой эманирует, проявляется личная форма Бога в Его отношении к миру. Иными словами, теологический аспект мифологемы Тримурти не простирается далее функционального понимания личности. В противоположность этому по самому определению каждое Лицо Св. Троицы – это не форма, не свойство, не внешний вид, а Ипостась и Бог, неизменяемый внутри Себя, а вовне выражающий Себя энергиями. [8]

Из всего этого становится понятным, почему язычник Платон яростно выступал против язычника же Гомера, желая запретить его произведения в идеальном государстве («Государство», фр. ). Подобно Сократу и своему учителю Платону, Плотин учил о высшем Божестве – Едином, - по отношению к которому гомеровские боги суть Его низшие проявления, эманации и есть не что иное, как «умы»: «Чему обязаны боги своей красотой?» – рассуджает Плотин. «Ведь не телом, а именно умом и только им. Они боги лишь насколько суть умы» («Эннеады».Y.8. §3). Так, по Плотину, множественность богв обусловлена характером Ума, который «едино-многий» («Эннеады».Y.3. §15). В то же время принимать личных богов, согласно платоникам, за высшие божества противно эллинскому благочестию. Однако и «гомеровская», и платоновская религия являются формами одной и той же пантеистички-политеистической парадигмы.

Итак, различия между субстанциальной и атрибутивной концепциями личности формируют два типа религиозных парадигм: соответственно монотеистическую и пантеистическую. Если в рамках пантеистической парадигмы личные боги растворяются в безличном абсолюте в силу того, что здесь господствует релятивизм в отношении личности, то монотеистическая парадигма формируется под воздействием субстанциальной – абсолютной - концепции личности. Первый тип религиозности задает инклюзивизм, а второй – эксклюзивизм, о чем было сказано выше. Существуют и иные контрастные друг другу принципы соответственно монотеистической и пантеистической религиозности, которые можно здесь лишь назвать: отсутствие женского начала, или принципа, в Боге – наличие такового [9]; креационизм – эманативная либо демиургическая космогония [10]; однозначно личный Промысл – сочетание божественного произвола и безличного мироправления; теологический историцизм – природно-теологический и историософский циклизм; уникальность Боговоплощения – множественность божественных воплощений; телесное воскресение и обожение плоти - развоплощение как спасение; и другие.

Мы назвали только одну закономерность в религиозном сознании, формирующую противоположность между монотеистической и пантеистической парадигмами. Разумеется, существуют и другие законы и формы, образующие как внутренне содержание той или иной религиозной парадигмы, так и характер кросскультурных и кроссрелигиозных взаимодействий, социальной интеграции, а впоследствии – глобализации. Эти закономерности лишь частично изучены, но в большей степени еще подлежат всестороннему научному исследованию. В современном мире процессы глобализации неизбежно влияют на религиозное сознание и существенно модифицируют его, однако остаются неизменными, на наш взгляд, основы религиозности, в частности, ее парадигмы, ибо религия имеет дело, прежде всего, не с временным, но вечным. Игнорирование неизменности законов религиозного сознания или их незнание может привести политиков и иных субъектов глобализации к крайне тяжелым радикалистским и нигилистическим последствиям.      



[1] Шулындин Б.П. Современные проблемы глобализаци // 4-й Международный симпозиум "Единство и этнокультурное разнообразие мира. Диалог мировоззрений": 5-6 июня 2001 г., Нижний Новгород, Волго-Вятская академия госслужбы.

[2] См., например, Кудрявцев М.К. Кастовая система в Индии. М., 1992. С.13.

[3] См.: Hacker P. Religiöse Toleranz und Intoleranz des Hinduismus // Kleine Schriften. Wiesbaden, 1978. См. также: Inclusivismus. Eine indische Denkform. Wien, 1983.

[4] Netland H. Dissonant Voices: Religious Pluralism and the Question of Truth. Erdmans, 1992. См. Также: Даниэль Б. Кленденин. Религиозный плюрализм // Проблемы религиозной философии. М., 1994. С.24.

[5] Кстати заметим, что новый и своевременный учебник А.Б.Зубова «История религий. Кн. 1» (М., 1997) содержит весьма важные методологические положения о динамике религиоведческих исследований.

[6] Напомним, что миф вообще, согласно лосевской концепции, - это форма выражения бытия личности, и «миф – подлинная и максимально конкретная реальность» (Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Из ранних произведений. М., 1990. С. 397). 

[7] Лосев А.Ф. История античной эстетики. Т.8. Ч.1. М., 1992. С.357 и далее.

[8] Подробнее см.: Аникеева Е.Н. О применении понятий «теизм» и «теоцентризм» к индийской религиозности. //Вестник РУДН, сер. Философия, 1999, № 1. С.192-196.

[9] Подробнее см.: Аникеева Е.Н. Роль женского принципа в пантеизме и в монотеизме (некоторые аспекты сравнительного анализа) // Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт. Богословский сборник. Вып. 2. М., ПСТБИ, 1999. С. 143-152. 

[10] Подробнее см.: Аникеева Е.Н. Основные черты индийских космогоний и их антикреационистский характер. \\ Ежегодная Богословская конференция ПСТБИ. Материалы 2000 г. М.: изд-во ПСТБИ, 2000. С. 84-90.