Инклюзивистская особенность индуизма развита до таких пределов, что эта религия имеет… 3 333 бога, а если лучше говорить – бесконечное число богов, поскольку высчитать их точное число не представляется возможным даже в современных условиях. С другой стороны, для монотеистических религий инклюзивизм совершенно неприемлем, ибо по самому своему определению монотеизм исключает культ иным богам, потому-то данная религиозная парадигма характеризуется эксклюзивизмом. Вопрос об эксклюзивизме одной из монотеистических религий - христианства и более широкий вопрос о религиозном плюрализме исследовался христианским ученым, живущим в Токио, Гарольдом Нетландом [4]. Все это показывает, что мировые и локальные, поли- и монотеистические религии весьма разным путем способствуют социальной интеграции, что каждый из типов религиозности, или каждая парадигма религиозного сознания, имеют свои особенные закономерности, константы функционирования и развития, остающиеся непреложными в процессах аккультурации и, если речь идет о современности, глобализации. Эти устойчивые и необходимые связи религиозного сознания можно интерпретировать по-разному: от платоновских эйдосов до юнговских архетипов и гуссерлевских феноменов, - но главное, на наш взгляд, в современном религиоведении, а также в диалоге культур и цивилизаций – это исходить из внутреннего содержания религиозной жизни или вероучения, признавать или допускать его внутреннюю истинность и не навязывать религии неких внешних абстрактных схем.
Если опираться на классическое понимание процесса познания, то нет сомнения в том, что существуют всеобщие законы религиозной жизни, свойственные всем типам религиозности. Однако, как уже отмечалось, имеются и специфические, устойчивые особенности, или парадигмы, присущие каждому из этих типов, прежде всего, моно- и политеистической религиозности. Парадигма политеистической религиозности, контрастируя с монотеистической (теистической), формируется на законах пантеизма. Поясним. Сравнение моно- и политеистической религиозности не может ограничиться только количественным аспектом: едино- и многобожие, а должно идти глубже, до качественных отличий, и главное качественное различие между ними, на наш взгляд, пролегает в противоположном отношении к личности. Дело в том, что в каждой из политеистических религий все боги не находятся в равном положении, в их пантеоне нет демократии, нет и плюрализма, но между ними всегда есть иерархия. Можно выделить основу этой иерархии, рассматривая характер личных богов (божеств) в политеизме.
При анализе становится очевидным, что этот характер не носит абсолютного значения личности, он релятивен: боги рождаются, умирают и т.д., в одних случаях наблюдается персонификация (деификация) безличных свойств природы, в других – деперсонификация. Например, Тюхэ (Фортуна) в античной мифологии – личностная богиня судьбы с рогом изобилия, Зевс также одаривает счастьем одних и лишает счастья других по своему произволению как личность; в то же время Зевс подчиняется безличной необходимости – року «ананке», а с другой стороны, он предстает как персонификация какой-то части сил природы – грозы и молнии. Личное и безличное в политеистической религиозности находится в определенных и закономерных соотношениях, по крайней мере, точно, что в состоянии взаимообмена. Напротив, в рамках монотеистической парадигмы такой релятивизм и подвижность личного Бога, Ипостасей не наблюдается.
Примитивным истолкованием веры в личных богов в век Просвещения было примерно таким: люди не могли объяснить явлений природы правильно – с помощью безличных законов – и придавали этим явлениям антропоморфные черты, в результате чего и получались фантастические религиозные образы в виде личных богов, - что характеризовалось просвещенчеством как внутренняя ущербность религиозного сознания как такового. На самом же деле, личность – самое возвышенное бытие, почти неопределимое, характеризуемое, скорее всего, духовно (а не природно), с помощью свободы; тайна личности открывается в религиозной вере и опыте, и говорить об этой тайне только в отрицательном значении – как то, что противоречит безличному закону природы, было бы совершенно неправильным. Поэтому просвещенческое истолкование личности и критика религии в этой связи являются, по крайне мере, узкими, неадекватными. Вообще просвещенчески-гегелевский и чисто гносеологический, - тем более марксистский, - подход к религии как к духовному образованию, покрывающему дефицит знаний или общественных отношений, следует признать в настоящее время в целом устарелым. Ибо многими учеными доказано, что религия – не частичное знание, а целостный духовный феномен, имеющий внутреннюю истинность и свои непреложные законы. В настоящее время признан более глубокий подход к религиозной мифологии: достаточно назвать такие имена, как К.Леви-Стросс и А.Ф.Лосев. В результате, поскольку схема формирования религии в просветительской концепции оказывается существенным образом подорвана [5], то выходит, что религиозные мифы создаются не как вымыслы или фантазии в силу незнания безличных законов, но миф имеет свою (личностную) истинность и свою закономерность [6]. Значит, личностное начало в религиозном мифе является его важнейшим компонентом, а не результатом незнания.
Итак, в разных религиях имеется два противоположных отношения к личности: во-первых, как к субстанции, или абсолютное, формирующее субстанциальную концепцию личности; во-вторых, как к функции или свойству чего-то безличного, то есть относительное, задающее атрибутивно-функциональную ее концепцию. Деление на субстанциальную и атрибутивную концепции личности в религии и культуре имеется у А.Ф.Лосева[7]. Если философ относит субстанциальное, или ипостасное, понимание личности к христианству, то к античности применима иная - атрибутивная - ее концепция. Иными словами, атрибутивно-функциональная концепция личности - это такое ее понимание, когда личностное бытие не абсолютно, а есть только проявление свойств безличного Космоса-Бога: оно относительно, временно, случайно, вторично и представляет собой не столько онтологическую, сколько психологическую реальность. Напротив, личность Высшего Бога в субстанциалистской концепции (в христианстве – Ипостась) не релятивна, но абсолютна, самодовлеюща, самостоятельна и ни от чего не зависима, вечна, постоянна и первична; божественная Личность есть, таким образом, бытие. Поэтому имя Бога, например, в Ветхом Завете и в иудаизме - «Яхве» (обозначаемое тетраграммой) переводится как «Сущий» (кн. Исход. 3.14.). В христианстве это же наименование имеет каждая из Ипостасей, на что указывает надпись в нимбе икон Иисуса Христа на греческом языке: Ð ên (отсюда понятие «онтология»). Таким образом, Лосевское разделение концепций личности весьма значимо методологически, поскольку может быть применимо соответственно: субстанциалистская концепция - к монотеистической и фукнционально-атрибутивная концепция - к политеистической (языческой) религиозности вообще.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.