Шадринская газета «Исеть» - ведущий еженедельник города. История создания и особенности издания, страница 2

В конце концов газета родилась, но гораздо позднее, в 1913 году. Тогда же, в 1909-м, что-то не получилось. Видимо, не нашлись средства, а главное, мешал полицейский надзор. Находились богатые купцы из местных, готовые предоставить деньги, но их пугали политические взгляды Здобнова, они не хотели рисковать.

В 1913 году Николай Васильевич, являясь слушателем университета Шанявского, часто бывал в Москве. Здесь он, возможно не случайно, встретился с шадринским купцом Петром Сергеевичем Емельяновым. Это был молодой человек, радикально настроенный, весьма интеллигентный, мечтавший стать членом Государственной думы, но потерпевший поражение на последних выборах. В беседе с Емельяновым Здобнов высказал мысль, что на будущих выборах можно добиться успеха, но нужно подготовить почву. А без газеты этого не сделать. Нужно издание, которое способно будет собрать молодых либералов, поможет им создать свою партию. Емельянов поинтересовался, не согласится ли Николай Васильевич вести такую газету? Получив утвердительный ответ, оба шадринца принялись разрабатывать программу будущей газеты.

Опираться решили на молодых либералов города. В выборе направления газеты Емельянов предоставил Здобнову полную свободу. Для Николая Васильевича это было важно, на других условиях он едва бы согласился. Чтобы облегчить цензурные «проходы», он решил издавать эсеровскую газету. Состав лиц, занятых в ее издании, решили держать в тайне. Тогда в Москве было придумано и название газеты, подчеркивающее ее местный характер – «Исеть» – в честь реки, протекающей через Шадринск. Для должности главного редактора-издателя подыскали подставное лицо. Им стал кадет Георгий Порфирьевич Глазунов, по воспоминаниям Николая Васильевича, «безобидный, безвольный, забитый жизнью, очень культурный человек, но страшно бедствовавший». Как только газета начала выходить, его тут же арестовали за неуплату штрафа и редактором стал Василий Никандрович Плотников, тоже подставное лицо.

В июне 1913 года получили разрешение, нашли типографию и выпустили пробный экземпляр, посвященный открытию Крестовской ярмарки 21 июля. А 22 августа вышел и первый номер. Под заголовком значилось: Ежедневная беспартийная широкопрогрессивная газета. Формат ее был небольшой, а подписная цена на год - 4 рубля. Регулярно газета стала выходить с 15 сентября.

Наконец-то дождался Шадринск своей газеты. Однако, время для издания «Исети» было не очень подходящим. В начале 1913 года в Кургане нашумело «литературное дело» редактора газеты «Юг Тобола» С.С.Ужгина и ее издателя Рогозина. Их судили за публикацию 29 августа 1912 года статьи «Через 100 лет», посвященной Бородинскому сражению. Прокурор Тобольского окружного суда усмотрел в ее содержании призыв к ниспровержению существующего строя, стремление возбудить вражду между классами. Обвинение носило политический характер. В это же время редактор челябинской газеты «Голос Приуралья» В.А.Весновский подвергался неоднократным штрафам за публикацию статей с политическим оттенком, потом он был арестован и посажен в тюрьму. Все это Здобнову было известно. Но, несмотря на явно неблагоприятные обстоятельства, он рискнул издавать газету.

Реакция на появление «Исети» была неоднозначной. Большинство скептически отнеслось к намерениям Николая Васильевича. Обеспокоенность выразила екатеринбургская газета «Уральская жизнь». Секретарь-редактор В.К.Никитин и издатель П.И.Певин иронично вопрошали: кто будет писать для газеты, кто будет читать ее в Шадринске? Здобнов вспоминал о своей встрече с ними, когда «Исеть» уже выходила. «Что Вы там затеяли, - говорили они, снисходительно улыбаясь, - зачем? Соседство Екатеринбурга обрекает Вас на полную неудачу. Заменить «Уральскую жизнь» Вы не сможете, а на две газеты не найдется читателей. Мы даем Вам достаточно места, чтобы освещать местные вопросы». Особо Николай Васильевич выделял слова Никитина: «Собственно Ваша газета «Исеть» и не газета. Это отпрыск прокламаций 1905 года. Никто ее не потерпит и Вас задушат штрафами». Такие высказывания задевали самолюбие Здобнова, однако в итоге они стали пророческими. В автобиографии 1917 года он сам признал, что газета была «задушена административными карами».