По окончании посольской мисии в Англии, столь высоко оцененной не только российскими историками, но и специалистами в области отношений России с иностранными державами ("Борис Годунов был чрезвычайно доволен исходом посольства Микулина,.." - цитирует Ф. Ф. Мартенса И. М. Болдаков во введении к книге "Сэра Томаса Смита путешествие и пребывание в России"), обширные знания и опыт Микулина-дипломата, равным которому в то время, возможно, не было в России, а также знание уклада царского двора в полной мере не нашли применения на государевой службе. Деятельность Григория Ивановича на государевой службе в роли стрелецкого головы, отмечаемая, по крайней мере, с 1584г. по 1605г., не находит своего развития после достойно осуществленной миссии в Англии (напомним сказанное в Безднинском Летописце: "В лето 7092 [1584г.]... майя в 7 день ... пришел на крымских и на нагайских людей государев воевода Михаиле Ондреевич [ь] Безднин, а с ним ... стрел[ь]цы дворовые государевы з головами з Григор[ь]ем с Микулиным да с Ондреем с Мит[ь]ковым" и далее в "разрядах": "Лета 7113 [1604/5] при царе Борисе на Орле были головы: Григорий Иванов сын Микулин и Истома Михайлов сын Михнев" (6).
Если на то не было особых причин, то после окончания посольства в Англии фактическое возвращение к полученной более 20 лет назад должности стрелецкого головы могло вызвать неудовлетворенность Микулина и провоцировать к деятельности против царя Бориса, что усугублялось постоянно действующим фактором -- тяжестью официальной версии о злодейском убийстве младшего сына Ивана Грозного, одновременно сомнением в реальности гибели царевича Дмитрия и ожиданием его возможного появления в России.
Приход самозванца, ставший историческим событием для большого числа русских людей, на первом этапе его деятельности ассоциируется с фигурой реального царевича. Для многих на какое-то время сомнение переросло в уверенность в истинности происхождения Дмитрия. Это позволяет предположить, что переход Григория Микулина на сторону мнимого Дмитрия в числе первой группы лиц не был случаен. Гамель полагает: "Лжедмитрия Микулин, по-видимому, действительно считал сыном Иоанна" (7).
Вот что пишет Кобеко об обстоятельствах перехода Микулина на сторону Лжедмитрия: "А голове Григорию Микулину с Орла ведено быть в Белгород со стрельцы". "Здесь Микулин или изменил царю Борису, или был выдан ему (самозванцу. - Н. М.) смутившимися Белгородцами". В разрядах записано, что к Лжедимитрию отвели из Белагорода князя Бориса Михаиловича Лыкова да голов (имена стр. 136
которых, однако, не приведены) и прибавлено, что "как Рострига из Путивля пришел во Кромы и бояр с нимъ пришло: князь Борис Татев, князь Василий Мосальский, князь Борис Лыков, окольничий князь Дмитрии Туренин, думные дворяне Ортем Измайлов и Григорий Микулин" и далее: "Все эти шесть лиц были награждены Самозванцем: первые трое - боярством, кн. Туренин - окольничеством и последние двое- думным дворянством". Это были первые влиятельные лица, перешедшие к самозванцу при жизни царя Бориса (8).
О своих соображениях относительно оснований "некоторой близости Микули-ных с Нагими", к роду которых принадлежит мать царевича Дмитрия- Марфа Нагая, Кобеко пишет: "Григории Иванович Микулин подписался в 1596 году послухом на данной Федора Михайловича Нагово,.. которую он передал Троице-Сергиеву монастырю пустоши... в Микулинском уезде". Тогда допустимо говорить о неком влиянии на решение Микулина в числе первых лиц поддержать мнимого Дмитрия со стороны Михаиле Нагого, дяди царевича по материнской линии (9).
Одним из весомых факторов для Григория Микулина в его решении поддержать Лжедмитрия могло стать предложение последнего использовать богатый дипломатический опыт посланника в Англию и многолетний опыт пребывания Григория Ивановича на службе государева двора.
В "Поименной Росписи духовнымъ и светскимъ Чинамъ, составлявшимъ Государственный совЪть, въ правлеше Лжедимитрия Отрепьева.- Писана 1605, въ июнe" среди лиц, замыкающих этот список, находим думного дворянина Григория Ивановича Микулина (10).
В дальнейших событиях одну из центральных ролей при организации дворцовых мероприятий, встреч с послами, а также церемонии бракосочетания Лжедмитрия и Марины Мнишек играл Григорий Микулин.
13 мая 1606г. Лжедмитрий "давал аудиенцию Польским послам ...Приведенные в аудиенц-залу Думным Боярином Микулиным" или, как пишут сами послы, "встреченные в сенях Григорием Ивановичем Микулиным, Окольничим с товарищем". "Григорий Иванович Микулин прочитал список подаркам", в котором были перечислены подношения от польских послов, что перекликается о записью в дневнике Марины Мнишек: "реэстр подарков читал Григорий Иванович Микулин", называя уже презенты от самозванца польским послам. По-видимому, разночтения в чине Григория Ивановича ("Боярин Микулин", "Микулин - Окольничий") - продукт вымысла, скорее, неточность авторов дневников, ибо в укзаанной выше "Поименной Росписи духовным и светским Чинам", сделанной в июне 1605 г., Микулин представлен как думный дворянин, что подтверждено записями, сделанными в "Послужном списке старинныхъ чиновниковъ въ Россш", напечатанном в Древней российской вифлиофике (11).
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.