Эмпирический конструктивизм против эмпирического реализма

1.9. Эмпирический конструктивизм против эмпирического реализма

Вершину другого  "треугольника" дискуссий, вышедшего на первое место в последующий период, составлял "метафизический" или "наивный" реализм. По словам гарвардского профессора Х. Патнэма, произнесенным в ходе дискуссии 1982 г., "метафизический реализм в настоящее время занял место позитивизма (имеется в виду логический позитивизм - А.Л.) и прагматизма в качестве основной философии современного сциентизма... одной из наиболее опасных интеллектуальных тенденций современности, критика его наиболее влиятельной формы - это долг философа..." /Synthese, 1982, V. 51, №2, с.147/. Ему противостоят борющиеся между собой "реалисты-реформаторы" (различных толков) и "конструктивисты".

Центральными пунктами этих споров являются, "проблема Юма", теоретическая возможность существования логически несовместимых, но эмпирически эквивалентных теорий, отношение между теорией  и "реальностью"..

Один из лидеров конструктивистского направления - С. ван Фраассен, не различая в своей бескомпромиссности указанные две разновидности реализма, провозглашает в своем "конструктивном эмпиризме" "взгляд, согласно которому научная деятельность является скорее конструированием, чем открытием, конструированием моделей, которые должны быть адекватны явлению, а не открытием истины, имеющей отношение к ненаблюдаемому" /van Fraassen, р.5/. "Цель науки - дать нам теории, которые являются эмпирически адекватными; и принятие теории включает, как веру, только то, что она эмпирически адекватна" /van Fraassen, р.12/. Под "эмпирической адекватностью" имеется в виду совпадение эмпирических проявлений теоретической модели явления и самого явления.

Свою позицию он противопоставляет позиции "реалистического эмпиризма" ("научного реализма"), который утверждает, что "картина мира, которую наука дает нам, является истинной картиной мира, верной в своих деталях, и сущности, постулируемые в науке, действительно существуют: наука продвигается посредством открытий, а не изобретений... Цель науки - дать нам истинную историю о том, как выглядит мир; и принятие научной теории включает веру в то, что это есть истина"/van Fraassen, р.7-8/.

Сегодня, как и столетие назад, реалистический и конструктивный эмпиризм ищут себе опору, соответственно, в классической и неклассической физике[1]. "В то время, когда в теории доминировали механистические теории, - говорит симпатизирующий аргументам ван Фраассена представитель "прагматического реализма"[2] Эллис, - было легко представлять, что цель науки состоит в открытии и описании лежащих в основе мира механизмов природы... Но образ науки сильно изменился с тех пор, и доминирующие теории более не являются механистическими. Подумайте теперь о квантовой механике или геометродинамике[3]. Является ли научный реализм после этого все еще философией науки, которую... действительно необходимо принять? Я полагаю, - говорит Эллис, - что многие физики, занимающиеся теорией пространства-времени и квантовой механикой, будут весьма удивлены предположением, что теории, которые они принимают и с которыми работают, могут быть буквально истинными, так как они вовсе не имеют никакой ясной концепции о реальности, которой эти теории должны соответствовать. И мне совершенно ясно, что многие из них согласятся с ван Фраассеном, что цель науки - только давать нам теории, которые являются эмпирически адекватными[4]" /Im, p. 50/.

Эту мысль поддерживает и сам ван Фраассен, ссылаясь на свои ранние работы об основаниях причинной теории времени (/vFr2, гл.6/)[5].

Поскольку сегодня как для большинства ученых, так и для большинства философов науки, особенно в нашей стране, позиция эмпирического реализма более близка и понятна, то мы сконцентрируем наше внимание на претензиях к реализму, сформулированных в основных положениях концепции ван Фраассена, часть из которых близка некоторым основополагающим тезисам К. Поппера.

В основе обеих позиций - внимание к критике Юма. "Метафизики претендовали на достижение объективной достоверности о реальной действительности ..., - говорит ван Фраассен, - но Юм доказал невозможность этого раз и навсегда. Корректным ответом не являются ни безысходность скептицизма, ни  невозможный идеал эмпирически обоснованной метафизики.  Вместо этого мы должны представить эмпиристскую теорию знания и рациональных верований, которая влечет за собой как возможность, так и подверженность ошибкам рациональных мнений о реальной действительности, основанных на опыте" /Im, p.253/. Эти пункты весьма близки  тезисам К. Поппера. Как и последний, ван Фраассен утверждает (игнорируя аргументы Т.Куна, И.Лакатоса и других постпозитивистов об отсутствии "решающих экспериментов"), что "истинность теории взятой в целом ставится под сомнение, как только опыт говорит против любой части ее следствий". Но, в отличие от К. Поппера - "реалиста" по критериям ван Фраассена, он считает, что  "уязвимость теории по отношению к будущему опыту состоит только в том, что уязвимы ее притязания на эмпирическую адекватность" /Im, р.254/.

Ван Фраассен относит себя к продолжателям линии У.Джеймса (одного из главных представителей американского прагматизма) и Г. Рейхенбаха (одного из видных представителей логического позитивизма