Метафизический конец антропологизма большевиков, страница 2

В.И.Ленин в 1922 году, подчеркивая всеобщую разрушительную тенденцию капитализма, предположил, что решающую роль в разрешении социальных конфликтов будут играть не классы, а  все «массы» в международном масштабе, признавшие «положение невыносимым».2  Однако большевики отрицали идею всеобщего народнического движения как неэффективное средство в борьбе с разрушительными стихиями капитализма. Они  готовы были принять  идею народного фронта только в том случае, если союзники соглашались  признать пролетарские средства борьбы. Ленин и его ученики были уверены, что широкие массы безусловно будут противостоять «иррационализму» капиталистического  рынка в каких бы паразитических формах он не проявлялся «на теле человечества». Они всегда стремились разоблачить «благонамеренную и прекраснодушную ложь» рационалистов, их несбыточные иллюзии, подчеркивая, что истинная теоретическая постановка задачи должна зависеть не столько от желания человека, сколько от объективных законов действительности, проявляющихся в особом «классовом чутье» (в бессознательной, психической деятельности) тех слоев общества, которые менее всего окультурены разумом и ближе всего к пульсам и ритмам вселенской стихии. Среди большевиков было немало приверженцев «махаевщины»( теории Махайского (Вольского) и Лозинского), которые выступали в защиту тех, кто хронически голодал, не имел средств к существованию. Махаевцы отвергали «паразитизм» образованного общества, выступали против капитализации и европеизации России, усматривая в этом угрозу «ежегодного поголовного умервщления тысяч людей». Они отрицали рабскую ограниченность физического труда и привилегированность умственного, приоритет городской цивилизации над деревенской,  противостояли как интересам «умственного рабочего» и технической интеллигенции, так и «реакционной крестьянско-кулацкой стихии».3  Эта позиция оказала влияние на оценку роли В.И.Ленина в революции. В дискуссии 20-х годов  многие большевики отрицали противоречивость  взглядов В.И.Ленина. Особенно высоко они оценивали умение Ленина «через все повороты истории пронести верность своему классу, своей партии, самому себе», его «мертвую хватку», умение не только разбить, но и «доканать, стереть, уничтожить противника», его хитрость, гибкость, умение использовать врагов в личных целях. Цельность, принципиальность, верность, харизматическая энергетика и одновременно хитрость и гибкость  стали главными признаками Нового человека. В этом проявилась непонятная для европейца иррациональность, «русское дикарство» Нового человека.