В огне боев Эльмурза Джамалунг. Воспоминания, страница 2

... 27 января предстояло взять железнодорожную станцию Мга, превращенную оккупантами в мощный узел обороны. Враг встретил наступающих танкистов сильным заградительным огнем. Танк командира взвода Джумагулова был подбит и подожжен. Сам он был ранен осколком снаряда, члены экипажа вынесли его-с поля боя.

Танковые атаки продолжались. В тот же день Мга была взята. Лечился Джумагулов в госпиталях Ленинграда, затем был отправлен на Большую землю. В апреле он прибыл в танковую часть на Юго-Западный фронт. Просматривая документы молодого офицера, командир полка усомнился: не рано ли дважды раненный вернулся в строй. Рассказывая мне об этом 4>акте из своей фронтовой биографии, Эльмурза, улыбнувшись, сказал: «Пришлось действовать не по уставу. Я лихо станцевал лезгинку, а потом и чечетку, словом, доказал, что, вполне здоров и к службе годен».

… В новой танковой части Джумагулову присвоили звание лейтенанта, назначили командиром взвода средних танков Т-34. Он был принят кандидатом в члены Коммунистической партии.

В июле 1943 года шли наступательные бои. Командир взвода Джумагулов получил задачу первым форсировать реку Жиздра. Затем поддержать огнем наступающие стрелковые части.

Враг заминировал подходы к реке, создал крепкую оборону, надеялся и на болотистую местность. Преодолев все препятствия, взвод форсировал реку.

Впереди на пути взвода возникла новая трудность — высота, опорный пункт врага. Две пушки и до роты автоматчиков открыли огонь. Зайдя с правого фланга, затем с тыла, взвод уничтожил пушки, ворвался на высоту. Тем самым дал возможность наступающему батальону развернуться и без особых потерь выполнить задачу — захватить высоту.

Немцы, подбросив свежие силы — самоходки, танки, много раз пытались вернуть утерянную позицию. Однако наши танкисты и пехотинцы сумели отбить все контратаки. Взвод уничтожил три самоходки. Фашисты отступили. Командир танкового взвода Джумагулов был награжден орденом Красной Звезды. Это был его первый орден.

Линия фронта отодвигалась на Запад. Эльмурза Биймурзаевнч рассказывает: «В половине ноября наша часть вступила в Белоруссию. Подошла к реке Сож — притоку Днепра.

Фронтовая жизнь полна неожиданностей, трудных ситуаций. Как-то мой танк был подбит на нейтральной полосе вблизи позиций врага. Вечером немцы послали свой танк к нашему... Вражеская машина развернулась, из нее вышли два танкиста, прицепили буксирные тросы к нашему танку, но отбуксировать им наш танк не удалось. Истребив вражеских танкистов, мы вернулись в часть на немецком танке, притащив на буксире свой.

Памятна мне и другая операция на реке Сож. Командование поставило задачу —небольшой группе (четырьмя танками и подразделением пехоты) провести разведку боем на участке немецкой обороны; в направлении опорного пункта на высоте 104,5, в двух километрах западнее села Шерстин.

Разведка боем. Этот вид боя особенно опасен. Принимая весь огонь на себя, надо было выяснить уязвимые места в обороне противника, разведать его огневые точки. Немцы сразу открыли сильный огонь. Все танкисты действовали отважно. Когда мы овладели двумя траншеями, гитлеровцы в панике бежали в глубь своих позиций. Но перед опорным пунктом три танка  были сожжены, экипажи их погибли. Только танк  нашего экипажа вышел на высоту 104,5, но и он был подбит. Мотор заглох... Осмотревшись и оценив обстановку, мы решили покинуть танк. Первыми вышли из танка Владимир Тадынкин и Аркадий Карасев. Затем Василий Палаткин и я.

Кругом было пусто, только вдали виднелись фигуры вражеских солдат. Они направлялись в глубь своих позиций. Справа в 150—200 метрах от них кто-то исправлял разрушенные танками траншеи.

Зная о том, что за нами двигалась пехота, которая должна была уже выйти на этот рубеж, я послал одного из членов экипажа к месту, где производилась - очистка траншей. Но там оказались немцы, и посланный мною радист Тадынкин погиб в перестрелке. Обстановка осложнилась. Мы оказались в окружении. Было решено живыми врагу не сдаваться. Осмотрели свой танк: он получил 12 пробоин, одна гусеница держалась на двух ушках, наружная коробка правой  бортовой была разбита снарядом. Мы приняли все меры, какие только могли, для устранения неисправностей. Я влез в танк, хотел связаться с нашей частью по рации, но успел сказать только одно слово, как в тот же миг еще один снаряд угодил в танк с правой стороны и он начал гореть... С большим трудом нам удалось сбить пламя. Передвигаться около танка было почти невозможно — местность вокруг него обстреливалась ружейно-пулеметным и автоматным огнем. Через десантный люк мы вынесли из танка. Два пулемета и установили их на сошках: так создали самозащиту.