Зачем государству оборонные активы?, страница 4

С другой стороны, помимо этой программы, которая инициируется сверху, есть стихийный процесс консолидации, который идет снизу как раз в секторе негосударственных компаний. Руководство того же ИАПО понимает, что выполняемые сейчас контракты не вечны и нужно что-то делать. Оно пытается консолидировать вокруг себя другие предприятия, которые занимаются производством других типов самолетов, авиаоники, пытается привлечь какие-то гражданские активы – то есть формирует холдинг. Этот процесс не регулируется государством. С одной стороны, он доказывает правильность программы Клебанова, холдинги действительно нужны. С другой стороны, по-моему, государству нужно быть мягче, и если оно видит, что есть стихийное формирование холдингов, пусть они формируются, а там рынок подскажет наиболее правильную форму.

Но все эти решения очень громоздкие, завязанные на массу политических соображений, на интересы различных групп, и поиски какого-то компромисса - процесс чрезвычайно длительный, а у нас на то, чтобы кардинально решить проблемы ОПК - считанные годы. Ваш прогноз развития ситуации?

Если говорить об экспорте, то еще пару лет мы продержимся на достигнутом уровне – условно говоря, $ 3-5 млрд. в год. Потом, если ничего не будет сделано, по нашим прогнозам, должен наступить спад. Но тут еще может быть найден выход: часть оборонных мощностей можно задействовать в каких-то совместных гражданских проектах. Скажем, сейчас ИАПО ведет переговоры о производстве гражданских самолетов. Таким образом, оно получит какие-то средства для инвестирования в оборонное производство. Для того же «Каскола», у которого тоже есть оборонный актив – завод «Сокол», гражданское сотрудничество тоже может быть выходом или передышкой. Но тут есть несколько проблем, которые нужно решать. Первое – госзаказ, второе – реструктуризация оборонной промышленности, видимо, все-таки путем слияний, и третье – приватизация. Я не понимаю, зачем государству эти оборонные активы. Есть масса способов контролировать оборонку, не владея ей.

Если все это так очевидно, почему все-таки на высшем уровне принято решение, по вашим словам, явно провальное?

Ну, это моя точка зрения. Одна из причин некачественных решений в том, что нет системного обсуждения выработки этих решений. К этому процессу привлекается очень мало людей – какая-то узкая группа, которая может придерживаться одной точки зрения и не учитывать других. В области ОПК все еще более усложнено из-за секретности и так далее. А на Западе многие решения, в том числе военно-политические и военно-промышленные, принимаются при очень широком общественном обсуждении. Там масса неправительственных экспертов, неправительственных организаций, которые изучают эти вопросы, анализируют. Причем эти неправительственные эксперты привлекаются наравне с правительственными, и может идти параллельный процесс: правительственная и неправительственная группы экспертов одновременно вырабатывают решение по одной и той же проблеме, потом результаты сравниваются, и на основе смешенной группы вырабатывается третий проект. То есть, чем больше людей вовлекается в это дело, тем больше шансов получить правильное, действительно работающее решение. А у нас решения принимаются где-то в кулуарах непонятно кем, непонятно под чьим влиянием и все это выливается в появление неработающих, не жизнеспособных программ. Именно поэтому они, наверное, и не исполняются.