Философия Нового времени. Начало формирования философского мышления Нового времени. Философия «здравого смысла», страница 12

Человек двойственен, но не разбалансирован. Его гармонизированность определяется законами механики, но в неизменном, особом физиологическом виде. Физиология должна с механической ясностью и точностью описать слаженность действия души и тела. «Прилаженность» души и тела может быть увидена по процессам возбуждения и торможения, по рефлекторным движениям, наконец, по особым функциям шишковидной железы, в которой, возможно, телесное претерпевает процесс «вгонки» в духовное, а духовное обретает свою протяженность.

Метафора машины необходима для утверждения невитальной сущности жизни. Жизнь определяется «жизненными духами». Животность определяется присутствием этих духов в кровеносной системе. Разумность связана с их взаимодействием с душой через шишковидную железу. Душа – это особый способ связи с жизненными духами, особое пространство особого же режима их функционирования. Благодаря этому режиму создается гармония душевных движений с общим количеством движений во Вселенной.

Двойственность субстанций необходима для выделения сознания как особой сферы бытия, и для определения человека через индивидуальность психофизической структуры, такой, которая бы обеспечивала существованию человека единство рациональности и свободы. Это метафизическая модель человека, не добивающегося общественной значимости, но лишь свободы сознания. Не случайно сам Декарт говорил о себе: «Я всегда буду считать себя облагадетельствованным более теми, по чьей милости я беспрепятственно смогу пользоваться своим досугом, нежели теми, кто предложил бы мне самые почетные должности на свете».

Декарт заворожен и захвачен тем процессом, который можно назвать феноменом осознания. Но он сосредотачивается на внутреннем духовно-интеллектуальном наполнении человека так мощно, что сфера сознательного приобретает не только метафизический и экзистенциальный характер, но и этико-социальный.

Этот аспект проявляется не специально и не напрямую (специально Декарт об это сфере говорит очень мало), он проявляется как результат последовательного рационализма. Рационализм сознания оказывается сам по себе моральным и социологическим. Можно сказать, что для Декарта именно последовательный рационализм – самая правильная и нужная социальная позиция. Поэтому у него нет этики и социологии в привычном смысле слова, а есть единое, но в разных сферах осуществляющееся восхождение сознания к смыслу.

Основной проблемой в этом случае для философа, провозгласившего обязательность методического сомнения, является в этом случае очевидный факт наличия бессмыслицы в жизни и истории людей. И главный вопрос, следовательно, связан с тем, что более определяет человека и историю: свет разума или мрак аффектов, страстей (гармоничен или дисгармоничен мир человека)? Декарт не может согласиться со вторым, что оно должно быть преодолено. Это преодоление – дело разума. Поэтому необходимо создать естественную историю аффектов и страстей (своеобразную историю социальной психологии), которая составит основу всякой этики и социологии, а возможно и заменит их.

Сам он эту историю представляет приблизительно так. Мыслящая субстанция человека находится в шишковидной железе. Духи жизни порождают в ней беспокойные и смутные действия, которые проявляются в страстях и аффектах. Беспокойство страстей вызывает в мыслящей душе аффект удивления и желания, последнее порождает страсти гнева или любви, удовлетворение же или неудовлетворение последних влечет за собой аффекты удовольствия или неудовольствия, которые рождают радость или печаль. Эти состояния являются той границей, на которой включается разум, поэтому они имеют этические и социальные параметры и являются фундаментом, исходными «атомами» социальной жизни людей.

Но тогда возникает убеждение, что верно и обратное: разумное, основанное на науке общественное устройство, воздействует на состояние страстей. Стало быть,  необходимо рационализировать мир и человека, сделать мир воплощенной наукой. Научная система даст возможность показать, как разум приобретает из своего самопознания понимание разумной связи Вселенной и гармонизирует как часть этой связи человеческие страсти.