Концептуальные основания физики, страница 7

Но не все в теории Эйнштейна является антитезой ньютоновской механики. Прежде всего это относится к пониманию времени. По словам В.И. Вернадского, теория относительности «отрицала только независимое от пространства, абсолютное время, но не придавала ему никаких новых свойств – принимала его тем же изотропным, аморфным временем, каким понимал его Ньютон».

Вопрос встал о характеристике необратимости времени. Эйнштейн воспринимал ее как совершенно неприемлемую и совершенно неустранимую. Он считал, что в фундаментальных законах физики не должно быть необратимости, что «различие между прошлым, настоящим и будущим – не более чем иллюзия, хотя и весьма навязчивая». Но одновременно нельзя оспорить то, о чем говорит второе начало термодинамики о росте энтропии в необратимых процессах, что может служить надежным подтверждением необратимости времени, но что Эйнштейн считал своеобразной научной «недоработкой».

Поэтому существует мировоззренческая преемственность механистической и релятивистской картин мира, о чем писал в свое время И. Пригожин. «Для большинства основателей классической науки (и даже для А. Эйнштейна) наука была попыткой выйти за рамки мира наблюдаемого, достичь вневременного мира высшей рациональности». Фактически все картины мира, рожденные точной наукой, освобождены от задачи изучения развития и в некотором смысле «отрицают время».

Д) Многоплановость пространства и времени. Осознание  этого формирует понимание пространства и времени в науке XX века. Они начинает толковаться чрезвычайно многопланово. Время может пониматься как физическое, звездное, солнечное, местное, всемирное, поясное, эфимерное, квантовое и т.д. Пространство – как эвклидово, риманово, гильбертово, многомерное, векторное и т.д.

Эти различения соединяют в себе идеи промеренности и континуальности. Геометрия начинает пониматься не как раздел математического знания, а как своеобразная онтологическая данность, определенный тип континуума всего происходящего, как материального, так и духовного. (Интересно, что это оказывается близко античному пониманию геометрии.)

Возникают идеи о биологическом, историческом, экзистенциальном, эволюционном времени. По-новому видится то, что называется временным промежутком. Строятся необычные таблицы соотнесения эволюции мира и эволюции и истории человека.

Эпоха «исторического времени» охватывает приблизительно 6 тыс. лет. Предисторическое время – несколько миллиардов лет. Космическое время бесконечно. Если допустить, что человек существует на Земле около 550 тыс. лет, и положить эти 550 тыс. равными одному двадцатичетырехчасовому дню, то тогда шесть тыс. лет исторического времени составят, всего навсего, 16 последних секунд жизни в течение этого дня.

Время человеческой жизни в таком контексте практически неопределимо. Знание таких фактов имеет не только теоретическое, но и мировоззренческое значение, т.к. такое знание может быть основой чувства смыслоутраты у человека. Однако, именно человек знает время, возможно, поскольку остро ощущает время своей жизни, его ритмику и разную значимость.

Как биологически организм человек живет согласно биологическим ритмам и циклам, время которых зависит от возраста, состояния болезни или здоровья, сна или бодрствования и т.п. Человек живет в ритме исторического времени, разного в разные эпохи, и ощущает время через действие космических ритмов и циклов. И, наконец, он оценивает время по смысловой наполненности своей жизни. По справедливому замечанию И. Канта: «…наполнение времени планомерно усиливающейся деятельностью, которая имеет своим результатом великую, заранее намеченную цель… это единственно верное средство быть довольным жизнью».

Пространство и время прочно сошлись в науке XX века в понятии «пространство-время», которое при этом понимается как многомерное, или способное иметь различные размерности. Многомерность связана с различными формами проявления пространства-времени. У всего есть свой пульс: у Метагалактики, живого организма, социального образования.