Иск о возмещении морального вреда, вызванного незаконным привлечением к уголовной ответственности и незаконным арестом, страница 6

3. Выступление в прениях.

Рассматриваемое сегодня дело чрезвычайно многоаспектно. Ставится вопрос о праве человека опубликовать для всеобщего сведения даже секретные сведения с целью предупредить глобальную катастрофу. Имеет ли право гражданин, получив информацию о том, что совершаются действия, посягающие на коллективную безопасность, предупредить общество об этом даже путем разглашения сведений, формально носящих характер государственной тайны? Думаю, что на этот вопрос можно ответить положительно. Я не буду ссылаться на международные документы, хотя, думаю, они подтвердят мое мнение. Во всех этих конвенциях, например, не запрещается разработка химического оружия, хотя запрещается его производство. Конечно, этот комплекс проблем выходит за рамки сегодняшнего процесса. Если гражданин, исходя из высоких и очень уважаемых убеждений, имеет право такую информацию разгласить, то и государство, чьи интересы затронуты, имеет право защитить себя. Мы говорим сегодня о равноправии гражданина и государства. Это равноправные субъекты. Государство вправе ставить вопросы о своей защите. Если будет установлено, что гражданин действовал неправомерно, он должен нести ответственность. Кто же должен устанавливать границы этой защиты? Видимо, организация, которая является хозяином разглашенной информации. В нашем процессе институт, в котором работал Мирзаянов, был вправе, более того - обязан обратиться в компетентные органы, чтобы право свое на защиту реализовать. Надо было проверить была ли эта информация секретной или не была, не были ли опубликованы другие данные, исчерпывается ли разглашение только этой статьей или были еще другие. Институт поставил МБ в известность об утечке этой информации. МБ как орган, несущий ответственность за сохранность государственной тайны, должно было, без сомнения, все это проверить. Здесь утверждают, что оперативные службы МБ и институт обратились с просьбой возбудить уголовное дело. Помилуйте, ни в одном документе, предоставленным нам истцом ничего подобного нет. Там написано: "Прошу решить вопрос о возбуждении уголовного дела". Открываем УПК - это глава седьмая "Возбуждение уголовного дела" - то есть обращение в следственные органы с просьбой решить вопрос о возбуждении уголовного дела содержит в себе ни что иное, как просьбу решить вопрос: есть основание - возбудите уголовное дело, нет основания - откажите. Следователь, получив эту информацию должен решить вопрос: возбуждать или не возбуждать это дело. Я бы мог поставить на этом точку. В этом случае речь идет только об обращении в компетентные органы с просьбой разобраться. Никаких приказных формулировок и однозначного требования возбудить уголовное дело в материалах нет. Здесь нам говорят, раз следователь возбудил уголовное дело, то это предрешает все дальнейшее. Но ведь дело для того и возбуждается, чтобы выяснить: эти признаки состава преступления образуют сами по себе всю совокупность состава или нет? Возбуждение уголовного дела, с моей точки зрения, не предрешает виновности гражданина Мирзаянова. А вот дальнейшая деятельность следователя предрешала направление расследования и персонифицировала обвинительные действия. Следователь, к сожалению, ошибся.

Истец называет формальными наши возражения по вопросу правопреемства. Но это не формальное возражение - это закон. Как это может быть: хочу - буду правопреемником, не хочу - не буду правопреемником? Все эти вопросы должны решаться на основании закона. На сегодняшний день никаких нормативных актов, кроме тех, которые цитировались, не имеется. А говорить о том, что если сегодня ФСК сидит в знаменитых зданиях КГБ на Лубянской площади, то оно должно расплачиваться за все, начиная с 1917 года, по меньшей мере наивно. Ведь мы знаем, что на руинах КГБ организовались такие спецслужбы, как ГУО, СВР, ФАПСИ и другие ведомства и каждое, в пределах своей компетенции, несет часть того бремени правопреемства КГБ, которое возложено на них в соответствии с переданными им функции. Они не могут быть правопреемниками других органов. Министерство безопасности также было расформировано, и мне уж точно известно, что на его руинах было образовано не только ФСК, но и другие ведомства, например, Федеральная пограничная служба. Но никому не придет в голову, чтобы солдат, с которым что-то случилось в погранвойсках, предъявлял свои претензии не к этой службе, а к ФСК России лишь на одном том основании, что ранее это было МБ. Ведь главный вопрос нашего процесса - это ненадлежащее выполнение сотрудниками следствия своих функций. На сегодняшний день следствие и его кадры в Прокуратуре. Значит она должна нести ответственность за эти действия. Я не возьмусь решать вопрос, нужен ли возврат этих функций ФСК, не убежден, что следствие нужно возвращать. На сегодняшний день нет ни указа Президента, ни постановления Государственной Думы, которые бы решали эту проблему.