Проблема свободопользования (Интервью П.Г. Щедровицкого в г.Иркутск), страница 2

Корр.: Вы упомянули термин "деятельность". И я не могу не попросить вас о том, чтобы, если можно, как-то сформулировать, что вы вкладываете в это понятие. Потому что в нашем обыденном понимании – достаточно плоское толкование этого понятия, мне так кажется… Вы вчера упомянули фразу: "На "КАМАЗе" нету деятельности".

П.Г.: Вы знаете, я не уверен, что это как-то очень сильно поможет нашему зрителю. Но я могу ответить на это в самом общем виде. Дело в том, что основным процессом – социальным, общественным, культурным – является воспроизводство. Что это значит? Это значит, что если в какой-то точке человек добился какого-то нового результата, сделал нечто лучше, чем это обычно делают другие, сумел потратить на то, чтоб сделать то, что делают другие, меньше ресурсов, в этом смысле, сэкономить, ну, и т.д. и т.п., то этот опыт, чтобы стать всеобщим, должен быть проанализирован, отнормирован, описан в виде технологии, т.е. в виде некой последовательности шагов, в виде некоторой последовательности процедур, в виде способа действия; и только тогда он может быть присвоен другими людьми. И вот этот шаг, когда некий локальный конкретный опыт анализируется, раскладывается на операции, нормируется, технологизируется и за счет этого обобществляется, – это и есть основа образования деятельности. Иначе происходит так, как очень часто происходит в нашей обыденной жизни: человек делал нечто лучше, чем другие, умер, повторить мы это не можем: его индивидуальный стиль, его индивидуальное открытие, его умения не превратились в деятельность. Т.е. они не стали достоянием человечества. Почему? По разным причинам. Иногда по причинам того, что человек не склонен анализировать, как он действует. Он действует, но на вопрос, как он действует, он не знает, как ответить. Ну, как? – Так, как получилось. Иногда – за счет социальных причин, когда нововведение, которое даже повышает степени свободы человека, воспринимается в штыки, например, потому, что оно может быть связано с потерей рабочих мест, оно может быть связано с вытеснением одной формы деятельности другой, оно может быть связано со сменой идеологии, а люди очень тяжело отказываются от того, к чему они привыкли и что они считают правильным. Иногда это проблемы культурные и языковые, потому что то, что может быть осознано воспроизведено в одной системе культурных ценностей, не может быть воспроизведено в другой. Да? То, что для немца хорошо, для русского – смерть. И в этом плане есть масса ограничений, которые препятствуют воспроизводству деятельности. Но есть понятная (и я думаю, что я достаточно просто объяснил смысл дела), достаточно ясная ценность существования деятельности, воспроизводства деятельности и оформления нашей жизни и наших находок и иных открытий в формы деятельности. … Всё.

Корр.: Я поняла, что всё… Возвращаясь к новой карте мира, можно ли говорить, что она сформировалась, или процесс идет?

П.Г.: Нет. Во-первых, нужно понимать, что "варится бульон". По-моему, Бернштейн в статье в "Известиях" привел хороший пример, что если опустить термометр в кипящую воду, то температура будет одна и та же; если пытаться по температуре определить, происходит ли там что-то, то вывод будет, что нет, но мы-то прекрасно понимаем, что там – варится. И в этом плане современный мир – это очень плотный, мощный котел, в котором происходит масса чрезвычайно важных сдвигов, многие из которых мы даже не можем оценить. Есть ряд моделей, ряд гипотез, что именно происходит и как это повлияет на события ближайшего и отдаленного будущего. Я уже называл здесь профессора Хантингтона, который выпустил в начале 90-х годов работу, нашумевшую не только в научных, но и в политических кругах (она называлась "Столкновение цивилизаций"), в которой он утверждает, что новая карта мира – это будет карта культурных и, прежде всего, религиозных регионов. Что вновь, как и несколько сот лет тому назад, мир начнет поляризоваться прежде всего по конфессиональному признаку, и между крупными культурно-конфессиональными общностями – такими как индуисты, конфуцианцы, католики, православные… – будут проходить достаточно жесткие столкновения и трения на границах вплоть до военных конфликтов, т.е. вплоть до применения военной силы. Ну, вот такая модель. Она очень широко обсуждалась. Я понимаю значимость этого процесса, хотя сам стою немножко на другой точке зрения – считаю, что основной процесс сегодня происходит в других точках и в других слоях мирового движения.