Конкурс "Кадровый резерв". О схематизации, страница 4

Реплика: Вы же говорите, что в схеме нет времени.

П.Б.: Но вы-то живете во времени. Для вас схема – это инструмент, который вы применяете сейчас. А в самой схеме, внутри нее, времени нет. Она – всего лишь перевод вашей логики в язык графики, более ничего. При некотором навыке (причем, навыке совершенно не учебном, а просто при собственном анализе того, что вы рисуете) можно добиться того, что вашу схему будут принимать все (и воспринимать – однозначно), и вы с их помощью будете очень легко достигать эффекта коммуникации. Просто подумайте, что именно вы нарисовали. Попробуйте это улучшить, элементарно.

Пожалуй, всё. Я не знаю, что еще стоит вынести в отдельное… Можно говорить о связях, но это оборотная часть отношения или действия. Позиции, пространство, места… предметы, естественно. Предметы. В некоторых случаях группа – это предмет; если это не ваша группа; зачем ее разрисовывать? – это предмет.

Вы здесь в своих действиях это можете использовать. Я думаю, что это обеспечит понимание без лишних усложнений. Будьте проще. Пять штук – это вполне достаточный конструкт. Огромное количество мелких деталей не делают схему понятной. В общем все. А.П., вы хотите добавить?

А.П.: Одно замечание. Может быть, немножко другой аспект. Почему мы рисуем схемы? Почему мы считаем, что в управлении должны использоваться схемы? Здесь проблема вот в чем состоит. Когда мы рисуем стулья, предметы и т.д., и их описываем – здесь каких-то особых средств не нужно. Проблема возникает тогда, когда мы сталкиваемся с тем, что нам нужно 1) описать и 2) организовать деятельность. Вот тут начинаются проблемы. Вопрос: как описать деятельность? Т.е. если мы будем описывать просто так (людей, стулья, кресла), то деятельности не опишем. Схема становится существенной тогда, когда мы начинаем сталкиваться с деятельностью и пытаться ее 1) описать и 2) придумать инструмент для размышления об ее организации. И здесь нужно обратить внимание на два аспекта схем, которые мы используем,. Когда мы рисуем человека, его деятельность (например, простейшая схема "акта деятельности": у нас есть исходный материал, есть результат, который нужно получить, есть процедура его перевода и средства – операции и средства), мы, с одной стороны, изображаем то, что происходит, но с другой стороны (и это свойство схем деятельности), мы сами можем в эту схему войти, т.е. начать действовать по ней.

П.Б.: Или включить в нее других людей.

А.П.: Да. Я могу говорить, что он действует так: исходный материал переводит в продукт, осуществляет такие-то действия. А с другой стороны, я говорю себе: что нужно мне сделать чтобы осуществить действие? – ага, мне нужно… и т.д. Понимаете? Вот этот поворот и позволяет решить схема. Знак "позиция" – он собственно и осуществляет такой мыслительный трюк.

П.Б.: По поводу позиции. Вообще это – как бы дверь в схему, причем дверь не только для вас: если вы рисуете позицию свою (т.е. вы себя здесь представляете, т.е. вы думаете о своем инструментарии, вы думаете о тех процессах, которыми управляете, вы думаете о том материале, с которым вы имеете дело), это ваша дверь, это вы. Но, это еще и в каком-то смысле ловушка для других. Если вы рисуете "квадратик", то человек не отождествляет себя с этим "квадратиком", но думает о функциях, присущих этому "квадратику" (и не более). Но если вы рисуете значок "человечка" и оставляете за этим местом в схеме некую свободу (рисуете только часть того, что ему присуще, то, что требуется в рамках данной схемы), то обсуждение идет совершенно иначе. Человек может дополнить, человек входит в эту схему через этого "человечка", через этот рисунок. И он, имея в ней свободу, уже может осуществлять другие действия, может сам их спланировать в этой схеме. Но он попадает в вашу схему, в вашу организацию. В каком-то смысле это ловушка, в которую все мы постоянно попадаемся. Если для этого "человечка" прописана внешняя среда, то, начиная действовать, он попадает в ловушку.