Из цикла лекций Петра Щедровицкого о хозяйстве, страница 22

Таким образом, мы вернулись к тезисам о том, что считать реальным (в более мягкой трактовке - "что считать бо­лее реальным чем"). Суть СМД-подхода в том, что он предлагает считать Д не только сущностью и ядром, но и более реальным, чем социальная психология, поведение индивида, культура и т.д.

Что это за процедура, когда мы приписываем чему-то большую реальность, чем чему-то другому? В философии много копей было сломано по этому поводу: что реально, что считать реальным.

Мне очень нравится идея немецкого философа и психолога Отто Зельца, однажды он так сформулировал ответ на этот вопрос: "Конечно же это проблема ценностей и ценностной рамки. Мы приписываем чему-то боль­шую значимость, чем другому, и это, то, что больше значимо, оказывается одновременно более реальным." Это очень грубая формулировка проблемы реальности, но в принципе можно на ней остановиться.

Проблема реальности далеко отстает от проблемы онтологий. Она не отвечает на вопрос "как устроен мир на са­мом деле" - это не есть вопрос теории реальности, теории реализации, это вопрос метафизики или онтологии. В оп­ределенном смысле они друг другу противостоят.

Проблематика реальности есть во многом аксеологическая проблематика, а не онтологическая, хотя они друг с другом связаны, поскольку проблематика реальности имеет, на мой взгляд, два измерения:

1) Измерение идеологическое: вопрос представления, переноса знака реальности с одних явлений на другие: мы приписываем тому или иному статус реальности, переносим в своем мире знак реальности с одного на другое. В каком-то смысле это произвол, поскольку он определен субъективными моментами: вопросами намерения, чистой воли, наших культурных ориентиров - индивидуальных или групповых, если групповых, то сословных, стратовых, классовых и т.д. Это не проблема социальной психологии, это проблема социальной логики. Но если бы вся про­блематика реальности сводилась только к переносу кванта, к тому, чтобы приписать чему-то статус реальности, то не было бы проблемы реальности. Вся проблематика в том, что нельзя ограничиться идеологическим, представ­ленческим измерением.

2) Чтобы перенос кванта не был чисто интеллегибельной или семиотической процедурой, я еще должен самооп­ределиться и собой подтвердить, что для меня это есть "большая реальность чем", то есть фактически еще раз по­ставить знак реальности, но уже в действии. Я кладу в представлении некий мир, а затем должен в этот мир войти и сделать его миром действия.

Когда помимо идеологического измерения появляется праксеологическое, возникает некое событие, где некая реальность не только полагается (семиотически фиксируется), но и утверждается в этом акте и действии.

Если говорить грубо, то это всегда два разных акта, наверно Шопенгауэр, когда говорил, что мир есть един­ство воли и представления, думал где-то в этом направлении: представление, которое само может быть описано как чистая воля, и практическая воля, воля совершать или не совершать поступок, акт самоопределения в том про­странстве, которое до этого мы лишь знаково-символически признали реальностью.

Для пояснения этой мысли я построил схему матричного типа, опираясь на ряд известных философских парадок­сов. Я попробовал построить типологию реалистических миросозерцаний. Для этого можно использовать традиционные модальные категории: прошлое-настоящее-будущее, фактическое-возможное-должное.

	прошлое	настоящее	будущее
фактическое
возможное
должное

Что человек признает реальным: то, что его окружает или то, что должно быть? То, что уже случилось или то, что будет?

Идея развития и принятие рамки (принципа) развития фактически есть признание того, что то, чего нет, но что будет, более реально, чем то, что есть. Если мы становимся на эту точку зрения и приписываем неналиченствующему сегодня вокруг нас будущему большую реальность, чем тому, что окружает, мы этим актом переходим в простран­ство развития.