Политика Российского правительства на Дальнем Востоке во второй половине XIX века. 13-й Восточно-Сибирский линейный батальон и его командир Я.В.Дьяченко, страница 8

  Статья первая договора гласила: « Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского  устья р. Амура, да будет владением Российского государства, а правый берег, считая вниз по течению р.Усури, владением Даньцингского , от р. Усури далее до моря находящиеся места и земли впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как и ныне будут в общем владении Дайцингского  и  Российского государств По рекам Амуру, Сунгари и Уссури могут плавать только суда Дайцинского и Российского государств, всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам  плавать не положено » [39] .

   Статья вторая постановляла: « Для взаимной дружбы подданных                      двух государств дозволяется взаимная торговля проживающим по рекам Уссури, Амуру и Сунгари подданным обоих государств, а начальствующие должны покровительствовать на обоих берегах торгующим  людям   двух государств» [40].

   Таким образом, русско-китайское разграничение на Дальнем Востоке в 1858 г. не было завершено: разграничению подверглись лишь земли оставшиеся не разграниченными по Нерченскому договору. Но территория, оставшаяся неразграниченной  по Айгуньскому договору 1858 г. (к югу от нижнего Амура), получила более определенный статус указывавший на права России в данном регионе, что дало возможность ускорить темпы заселения русскими Приамурья и Приморья.

  Между тем подписание Айгуньского договора,  воспринятое в России как частичное решение амурского вопроса и вполне достоверный официально, зарегистрированный акт, на самом деле не был ратифицирован китайским правительством. Однако это не помешало правящим кругам Китая, обратится к находившемуся в г. Тяньцзине российскому представителю Е.П. Путятину с просьбой оказания в урегулировании вопросов с Англией и Францией. Е.Н. Путятин встретился с представителями китайского правительства и обещал  им помощь. Своеобразным выражением признательности цинской династии явился тот факт, что именно с Россией был заключен первый из серии Тяньцзинских договоров.

   Столь знаменательное событие произошло  1 июня 1858 г.   Согласно этому договору Россия получила все права, которые имели в Китае другие западные государства. Согласно ст. 12 Тяньцзинского договора, «все права и преимущества политические и другого рода, какие в последствии могут приобресть государства, наиболее благоприятствуемые китайским правительством, распространяются в тоже время и на Россию, без дальнейших с её стороны  по сим предметам переговоров» [41].  После подписания договора Е.П. Путятин выехал из Китая и на его место был направлен Н.П. Игнатьев. В пути следования  Игнатьеву было сообщено, что  китайское правительство  признало Тяньцзинский договор, а от ратифиции  Айгуньского отказалось. Партия оружия и офицеры-инструктора ранее направленные в Китай в качестве поддержки китайскому правительству в борьбе с Великобританией и Францией были оставлены в Сибири, а Игнатьев возведённый в ранг посланника выехал из Кяхты в Пекин.

    15 апреля 1860 г. Посланник прибыл в столицу Китая.  В это время китайской правительство праздновало временную победу над над англичанами под г. Таку. Поэтому они  поверив в силы своей армии не придали особого значения  приезду русского посланника, и мотивируя  отсутствием полномочий у  цзянцзюня  И-шана, не желали ратифицировать Айгунский договор.

   Однако к  уже середине июля 1860 г.  к приморскому населённому  пункту Бейтан подошла англо-французская эскадра из 150 судов, а в августе ими был уже занят Тяньйцзин. Оттуда англичане и французы направились в Пекин.

Опасаясь угрозы захвата столицы  китайский богдыхан  бежал, оставив своим доверенным лицом принца Гуна.  Принц Гун немедленно обратился к И. П. Игнатьеву с просьбой выступить посредником  в переговорах между китайским правительством и  представителями от Великобритании и Франции. Обращаясь к русскому посланнику, приц Гун сказал: «Пекин обложен неприятельскою армиею, народ в революции, а мы ничего не можем придумать, как нам решить проблему: продолжать ли дальше нашу трагедию или прикончить её на этом акте?!!» [42].  И.П. Игнатьев согласился выполнить просьбу Гунна, но при условии обязательной ратификации Айгуньского договора, определении и территориальном разграничении в Уссурийском крае и учреждении новых консульств в Кадгане, Урге и Цицикаре.