Россия и мир в новом тысячелетии, страница 4

Еще одна критическая точка находится на юге. Хотя ключ к определению статуса Каспийского моря находится в руках России и Ирана, фактически его нефтяные богатства отданы на разграбление иностранному капиталу под азербайджанским патронажем. С точки зрения геостратегии Россия своими руками прокладывает пути в Закавказье и Среднюю Азию чуждым силам. Высказанная российскими руководителями мысль о превращении Азербайджана в Кувейт звучит, на самом деле, весьма двусмысленно - зная о намерениях США всячески «защищать» свои интересы на Каспии, недолго и до превращения его в Персидский залив.

Внешняя периферия включает все республики бывшего СССР. Внешняя периферия сейчас все больше удаляется от России, ее элементы начинают попадать в поле тяготения других геополитических центров - США, Германии, Турции, Ирана, Китая. Если эта тенденция не прекратится, то Россия вовсе останется без внешней периферии, так как Западная (Прибалтика) и Юго-Западная (Украина и Молдавия) зоны перейдут в европейское геополитическое пространство, а Закавказье и Средняя Азия могут войти в туранское пространство с центром в Турции. Между Россией и Западом появился двойной буферный пояс из бывших соцстран (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария) и новых независимых государств (Эстония, Литва, Латвия, Белоруссия - союз с которой пока носит лишь декларативный характер прежде всего по вине российского руководства, Украина, Молдова).

Вне антироссийского контекста страны Прибалтики не представляют для Запада интереса, а независимость Прибалтики, в свою очередь, немыслима вне западного контекста. Индустриальный комплекс Прибалтики был создан Россией, он не имеет органичных корней в национальной почве, отсутствуют национальные научно-технические и организационные кадры. Хотя газетная шумиха вокруг национального вопроса в Прибалтике поутихла, продолжается дискриминационная политика по отношению к русскоязычному населению, суть которой высказал один из лидеров эстонских националистов: «Русские колонизаторы в Эстонии имеют не больше прав просить гарантий, чем мексиканские незаконные эмигранты в США. Но им не стоит беспокоиться, потому что мы дадим им все права и статус, какие имеют турецкие рабочие в Германии».

Взаимоотношения России и Беларуси требуют не столько геополитического, сколько политиологического анализа, поскольку движущие мотивы антиинтеграционной и антибелорусской кампании лежат вне плоскости российских геополитических интересов, и вообще каких-либо государственных интересов, зато они совершенно в русле геополитических интересов известных государств.

Наиболее серьезным ударом по историческому российскому геопространству стало отделение от него Украины.

Отпадение Украины от России нанесло ранее единому геополитическому образованию непоправимый урон. Украина и Россия в геополитическом отношении представляют одно целое, разрыв этой общности создает здесь опасный очаг конфликта. Собственно говоря, почти вся Украина, кроме Западной, составляет с европейской Россией одно совершенно гомогенное пространство. Ныне же украинские националисты уже претендуют на Кубань и другие сопредельные территории России, а также на южные районы Белоруссии. Русские, соответственно, более или менее обоснованно заявляют свои права на Крым с Севастополем, Донбасс и всю Новороссию, ведь до половины территории современной Украины составляют земли, отвоеванные Россией у Турции и заселявшиеся одновременно и русскими, и украинцами.

Украинское руководство не оставляет надежды «вписаться» в Европу, в том числе религиозно. Отсюда и государственное покровительство «собственной», «анти-москальской» церкви. Униатская церковь была не просто реабилитирована, а провозглашена как единственная носительница украинства. Создав чисто умозрительную особую историческую Россию, фактически Московию, и еще более умозрительную Украину-Русь, националистически ориентированные круги, весьма влиятельные в правительстве, переносят конфронтационную логику этих фантомов на современный политический ландшафт.

Но войти в Европу полноправным членом Украина не может, самостоятельно структурировать прилегающее к ней евразийское геополитическое пространство также не в силах. Ее субъектность интересует Запад исключительно с точки зрения противодействия усилению России. Поэтому Украину всячески подталкивают к союзу с Польшей и Прибалтикой для замыкания Балто-Черноморской дуги, которая заперла бы Россию в глубине континента, не хватает еще одного звена - Белоруссии. Поэтому, конечно, Запад «проявляет озабоченность соблюдением прав человека» в этой пророссийски настроенной республике...

Более завуалировано, чем обычно, позицию США в отношении Украины изложил уже не раз упоминавшийся Бжезинский: «В геополитическом отношении прежде всего важно, чтобы Украина могла стабилизироваться как прочное независимое государство... Поэтому особо важным моментом западной стратегии должны стать целенаправленные усилия - не только экономические, но и политические, - направленные на консолидацию стабильной и суверенной Украины... Любые попытки России изолировать и в конечном счете снова подчинить Украину путем сохранения оплота в Крыму... должны недвусмысленно рассматриваться как препятствия к эффективной финансовой и экономической помощи». Сходную точку зрения высказал и Г. Киссинджер: поскольку нет оснований верить, что русские забудут свою четырехсотлетнюю имперскую традицию (имперскость здесь разумеется по-западному), постольку американская политика должна состоять в «активном сотрудничестве с республиками и их поддержке с тем, чтобы они были в состоянии противостоять возможной имперской политике Москвы». Последняя фраза как раз и раскрывает подлинную цель такой трогательной заботы дяди Сэма: самостийная Украина нужна Западу только как противовес России, поэтому она будет им поддерживаться настолько, насколько это может ослабить Россию. Парадоксально, но нынешняя Украина в новом геополитическом раскладе призвана играть роль своего векового противника - Польши, этой анти-России.