Этот главный грех делегации Гумберта не был исправлен римской кафедрой — евхаристическое общение Рим с Константинополем не восстановил. Через это Рим лишил себя литургического общения и с другими Поместными Церквами Востока — практически со всей Вселенской Церковью Христовой. Чтобы «компенсировать» свою оторванность от Вселенской (Кафолической) Церкви, Римская кафедра стала себя именовать «католической».
Церковные историки обычно упоминают о том, что в 11 в. в полемике между богословами Константинополя и Рима чаще всего фигурировали обрядовые отличия Запада от Востока. На Востоке не принимали опресноки, пост в субботу и некоторые другие нововведения. А западных — смущали женатые священники у греков, поскольку на Западе уже утвердился целибат. Догматические споры велись также и вокруг добавления латинянами «Филиокве» к Символу веры.
Однако ни разница в обрядах и обычаях, ни даже употребление «Филиокве» само по себе (Поместный Собор в Константинополе 880 года, решения которого были подписаны и папскими легатами, провозгласил неизменность текста Символа веры без «Филиокве») — всего этого недостаточно было для отделения Римской кафедры от других Поместных Церквей. Именно притязание Римской кафедры на единовластительство в Церкви Христовой Православной стало подлинной причиной отпадения Рима от Вселенского Православия.
«Можно упрекать греков в мелочности, в отсутствии любви, в утере вселенского сознания — но все это не может еще разделить Церкви по существу. Папизм же сам отлучает от себя всех несогласных с его духовной монархией. И поэтому, каковы бы ни были грехи тогдашних восточных иерархов, конечно, не они, а именно папство есть настоящая причина разделения Церквей. Что бы ни делали греки, папы все равно к тому времени отлучили от себя Восток...» (Прот. А. Шмеман. «Исторический путь Православия». — Москва, 1993, с. 295).
Ультиматум кардинала Гумберта 15 июля 1054 года стал по существу актом уклонения Римской кафедры от литургического общения с Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церковью, а вне литургического общения не может быть и подлинного церковного единства. Ультиматум Гумберта был неправомерным во всех отношениях. И в результате — Гумберт, переоценив свои силы, поставил Римскую кафедру в положение схизмы.
Крестовые походы, в особенности Четвертый поход, упрочили обособленное положение Римской кафедры, оторвавшейся от Вселенского церковного единства. 13 августа 1204 года Константинополь подвергся поистине варварскому раграблению латинян, а шестидесятилетняя «латинская империя» на Востоке еще более уменьшила возможности к примирению Рима с Православным миром.
Политические попытки «примирить» с собою Восток через унии не приносили Риму успеха. Каждая новая уния только отдаляла Рим от восстановления литургического общения с Православными Поместными Церквами, то есть с Вселенской — Кафолической — Церковью.
Таким образом, не история сделала ошибку, как утверждает М.Э. Поснов. Не было никакого «разделения Церкви» Христовой. (Разве Христос разделился?! Разве Он создал еще одну Церковь?!). Не было и «разделения Церквей». Если смотреть с литургической точки зрения, то случилось иное: кардинал Гумберт самовластно отступил от литургического общения с теми, кого он хотел подчинить. Этим шагом он увлек Римскую кафедру в схизму, то есть отлучил ее от Кафолической Церкви. Говорить, что кардинал Гумберт просто действовал «с неподобающей поспешностью» — значит подменять литургическую сторону события 15 июля 1054 года стороной административной, или еще хуже — политической. Но Церковь Христова — это не какая-либо человеческая организация, это живой организм, «Тело Христово» по Апостолу Павлу. Литургическое общение поддерживает этот благодатный организм, это церковное единство, а разрыв в литургическом общения — свидетельствует об отрыве от полноты церковной.
В дальнейшем, 7 декабря 1965 года между Константинополем и Римом произошло то, что было названо впоследствии «снятием отлучений» 1054 года. В Совместной Декларации Римско-Католической Церкви и Константинопольской Православной Церкви было выражено сожаление «о поступках и инцидентах, приведших в 1054 году к отлучению патриарха Михаила Керуллария и двух других лиц легатами Римского престола, возглавляемыми кардиналом Гумбертом, подвергшимися в свою очередь подобному отлучению со стороны Константинопольского патриарха и Синода». Далее в Декларации говорится, что «в тот беспокойный период истории события эти не могли быть иными», что те «запретные меры касались лишь определенных лиц, но не Церквей и не были направлены на прекращение церковного общения между кафедрами Римской и Константинопольской».
Но в Декларации, к сожалению, не говорится о литургическом аспекте происшедшего в 1054 году, то есть о самом главном. Желание же просто «изъять из памяти и среды церковной акты отлучения» ставит на одну ступень ответственности и кардинала Гумберта, разорвавшего литургическое общение с Вселенской Церковью, и патриарха Михаила Керуллария, который ни с кем, в том числе и с Римской кафедрой, литургического общения не разрывал.
«Снятие отлучений» в Декларации названо «жестом справедливости и взаимного прощения», но этого жеста недостаточно «для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и новым». Это верно, поскольку разделение коренится не в отдельных разногласиях, а в отступлении Римской кафедры от литургического общения с Вселенской, то есть Кафолической Церковью.
На Востоке после вышеуказанных прискорбных событий 1054 года церковная жизнь развивалась на тех же принципах, которые коренились в Древней Апостольской Церкви и которые сложились в эпоху Вселенских Соборов. Ни один патриарх не имел полновластия над другими патриархатами, как не имел его и Святой Апостол Петр над другими Апостолами, что неопровержимо показывает Апостольский Собор в Иерусалиме (Деян. 15). И до сего времени Вселенская (в нашем Символе веры — «Соборная») Церковь Христова представляет собой неразрывное литургическое единство Поместных Святых Божиих Православных Церквей (в настоящее время их 15).
На Западе последствия событий 1054 года привели к тому, что римо-католичество, оторвавшись от литургического общения с Вселенской Церковью, в развитии своего вероучения и церковных учреждений все далее отступало от веры и учения Древней Церкви. В 19 и 20 столетиях некоторые из этих отступлений и новшеств были закреплены в догматических определениях. Одно из них — особая учительная власть папы, закрепленная Первым Ватиканским собором 1870 года. Так получили свое логическое завершение претензии на господство в Церкви Христовой Римской кафедры, которые в сущности и были причиной и событий 1054 года.
Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин) (+1885 г.) пишет, что основой для диалога с римо-католиками должно стать признание ими догматико-канонических решений Константинопольского Собора 879-880 гг, который признавался папой Иоанном VIII и всем Западом вплоть до XII века (решения Собора см. в предыдущей лекции «Эпоха равноапостольных Кирилла и Мефодия»; «Воскресная школа», №20,1998 год).
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.