1[L.D.1] . О единоборстве Давида с филистимским воином Голиафом (1 Цар. 17, 12–54) напоминает надписание 143-го псалма, являющегося молитвой Давида перед этой битвой и 151-го, не сохранившегося на древнееврейском яз. псалма, повествующего об этом событии. Победа Давида над Голиафом принесла ему почёт в народе и зависть и ненависть царя Саула, который стал искать возможности убить Давида (1 Цар.19; Пс. 58). А.П. Лопухин соглашается с предположением, что даже под именем Хуса [L.D.2] (Пс. 7,1) можно разуметь Саула, “так же мрачно настроенного к Давиду, как темна кожа ефиоплянина” [1, т.4, с.153].
Давид спасался от царя у священника Ахимелеха, о чем Саулу донёс его слуга Доик (1 Цар. 21,1–9; 22,9. Пс.51,2). Убегая от желавшего погубить его Саула, Давид укрылся в пещере Одолламской (1 Цар. 22,1–2), о чем напоминает надписание 56-го и 141-го псалмов. Некоторое время Давид скрывался в пустыне Зиф (1 Цар. 23,14–15; 19–24), но зифеи предали его Саулу (Пс. 53,2). Дважды (1 Цар. 21,10–15; 1 Цар. 27,1–4) Давид скрывался от Саула у Гефского царя Анхуса, который назван в надписании Пс.33 Авимелехом, что, видимо, является общим титулом филистимских царей (так же Пс.55). 26-й псалом написан Давидом прежде всенародного помазания его на царство (2 Цар. 2,4; 5,3) т.е. так же во времена гонений Саула, как видно не только из его надписания, но и всего содержания. Пс. 17-й напоминает о том, что Господь не только избавил Давида от руки Саула, но и помог ему побеждать множество врагов – окружающих народ израильский языческих племён (2 Цар. 22). О войнах царя Давида, описанных в 2 Цар. 8, говорит надписание Пс.59.
Надписание псалма 50-го указывает на повод его написания – обличение пророком Нафаном царя Давида за его преступную женитьбу на Вирсавии (2 Цар. 12,1–15). В надписании Пс.29 в высшем смысле некоторые “толковники (Евсевий Кес., Афанасий, Григорий Нис., Василий Вел., Феодорит) видят указание на обновление души Давида через покаяние во грехе с Вирсавией…” [2, с. 38], но в прямом значении речь здесь идёт либо о построении и освящении дома давидова на Сионе (2 Цар. 5,11–12), либо о сооружении жертвенника (2 Цар. 24, 24–25). Возможно, после перенесения Ковчега Завета в Иерусалим (1 Цар. 16, 8 –36) был воспет Давидом псалом 95, “а потом его же воспевали, когда строили второй иерусалимский храм, после возвращения из вавилонского плена” [2, с. 149]. Надписания нескольких псалмов напоминают о гонениях одного из сыновей Давида – Авессалома – воздвигнутых им на отца (Пс. 3; Пс. 62; 2 Цар. 17,21 –22; Пс. 142).
2. К покаянным можно отнести псалмы 6, 31, 37, 50, 101, 119, 142. Но тема покаяния звучит и во многих других псалмах.
Человек просит Бога о помиловании, потому, что хотя он смирен и сокрушен сердцем (Пс. 50,19) и осознает свой грех (Пс. 50,5), но, в то же время, он немощен (Пс. 6,3; 101,18) и может уповать только на милость Божию (Пс. 6,5; 50,3). Только чистый от греха человек может достойно восхвалять Господа (Пс. 50,16).
3. В 118-ом псалме единый по своему внутреннему содержанию Закон Божий называется различными понятиями, раскрывающими разнообразные его выражения и значения. Так, словом “Закон” в данном псалме именовано “общее указание, основное родовое понятие, указывающее на те непреложные нормы, которым подчиняется в своём строении и деятельности как природа физическая, так и духовная жизнь человека” [1, т.4, с.368 – 369]. Славянское слово “оправдания”, как неупотребительное в русском языке, заменено в Синодальном переводе Библии словом “уставы”, означающим “предписания. которые устанавливают известные отношения человека к Богу, принимаемые первым обязательства, нарушения которых влечёт за собой кару, в виде разных бедствий и нестроений жизни за это нарушение” [1, т.4, с.369].
По словам Свт. Афанасия (Сахарова) “Устав церковный рассматривает… эту величественную библейскую песнь в честь закона, спасающего человека в жизни и по смерти, как кафизму торжественную, праздничную, по преимуществу, воскресную… В качестве торжественной воскресной кафизмы непорочны вносятся и в заупокойное последование” [3, с. 96 – 98]. Как торжественный аккорд этой песни звучат слова: “Да живет душа моя и славит Тебя, и суды Твои да помогут мне” (Пс. 118, 175), где некоторые толкователи, как “св. Афанисий, Евсевий, Зигабен, видят помощь праведникам от судов Божиих за пределами гроба, т.е., от Господних определений на всемирном Суде (Мф. 25, 34)” [2, с. 176]. Разнообразные “оттенки” этому псалму придают добавляемые к нему на заупокойных службах различного характера припевы.
4. Первым постигшим Иова испытанием было лишение всех земных благ:
· богатства – были поражены все его стада и пасшие их рабы (Иов. 1,14–17);
· семейного благополучия – в один день погибли все его дети (Иов. 1,18–19).
Реакция Иова не только не переходит в отчаяние и ропот, не смотря на то, что он раздирает на себе одежды свои и остригает голову в знак печали, “но соединяется с глубокою покорностью воле Божией, выраженной и в действии (Иов поклонился), и в словах (“наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь”) [1, т.4, с.21]. Иов благословляет Господа (Иов. 1,20–21).
Следующее испытание коснулось здоровья Иова – было поражено жестокой проказой всё его тело (Иов. 2, 7).
Более тяжёлым испытанием для Иова было непонимание его жены (Иов. 2, 9). Но богобоязненный Иов сдерживает и этот натиск диавола, понимая, что похулить Бога, значит отдалиться от Него.
Последним и самым тяжёлым по своей нравственной силе испытанием для Иова оказались его друзья, с искренностью пришедшие поддержать его (Иов. 2,11–13). Но в своих беседах с ними Иов более правильно рассуждал о Боге (Иов. 42,7).
5. Первый из друзей, Елифаз, обращая свою речь к Иову и выражая мнение всех троих, видимо, понимает, что не может сказать ничего утешительного, ибо начинает словами: “если попытаемся мы сказать к тебе слово, - не тяжело ли будет тебе?” (Иов. 4,2). Они были уверены в том, что Господь, как справедливый Судия, наказывает человека бедствиями и скорбями за грехи и беззакония его и награждает благоденствием и покоем угодивших Богу: “…погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?” (Иов. 4,7). Друзья подходили ко всему происходящему с Иовом с меркой своего жизненного опыта, своих представлений о Боге и Его благости и правосудии. Пытаясь оправдать перед Иовом действия Божии, они лишь отстаивают свои собственные представления о Нём и об окружающем их мире. Это обвинение в адрес трёх друзей Иова звучит в словах Самого Господа. “Сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов” (Иов. 42,7).
Не сомневаясь в своей правоте, они сами впадают в гордость. Они доходят до жестоких обвинений Иова в нежелании смириться перед Богом и людьми. Чёрствость чувств сменила собой силу убедительности и доказательности в речах всех друзей Иова, но ни один из них не высказал другу признания своей неправоты.
Елиуй не упомянут среди друзей Иова (Иов. 2,11) и до конца их речей не вступал в беседу, но после с дерзновением (Иов. 32,8-9), как от Бога (Иов. 33,6) высказался против обеих сторон ((Иов. 32–38 гл.). Себя он назвал совершенным в познаниях (Иов. 36,4). Господь не сказал о нем, что он говорил неверно, и трое друзей только за себя приносили жертвы (Иов. 42,7-9).
6. Иов прекрасно понимает, что даже осознавая свою правоту, в очах Божиих он всё же остаётся грешником, не осмеливающимся даже “поднять головы” своей (Иов. 10,15). Иов прекрасно осознаёт немощь человека перед Богом.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.